Литература и жизнь

Премия «Большая книга» любопытна тем, что самый неинтересный её элемент — тройка победителей. Вот за чем стоит следить — так это за номинацией «Выбор поколения», который в прошлом году достался Наде Алексеевой, а до неё — Оксане Васякиной. А ещё — за читательским голосованием, результаты которого если не справедливее, то уж точно интереснее голосования жюри. В этом году список номинантов, особенно в категории «Художественная проза» загляденье: Вера Богданова, Анна Шипилова, Максим Семеляк, Эдуард Веркин, Майя Кучерская. Самое время проголосовать за любимца или любимицу

О, у «иноагента» Дудя наконец после последнего пыточного эпизода (по-журналистски одобряю стремление узнавать, о чём думает Птаха, по-человечески не могу уразуметь, за что нам это всё) вышел разговор с «иноагентом» Архангельским. Это мы смотрим

Зову вас на курс чтения weird fiction и коротко рассказываю в карточках о книгах, которые мы будем обсуждать. Дедлайн подачи заявок уже в четверг!

Из одной хорошей книжки про нидерландское неудобное прошлое, конкретно, про то, как историческое сообщество старалось не видеть преступления совершенные во время Индонезийской войны 1945-49 годов. Как все знакомо, нет ничего нового под солнцем. "Представим себе человека, который в детстве ослеп вследствие болезни. Проходят десятилетия, человек стареет, но со временем технологии развиваются настолько, что позволяют ему восстановить зрение. Все эти годы в памяти этого человека хранился его детский образ. Прозрев, он первым делом просит принести ему зеркало. Оттуда на него смотрит лицо незнакомца, испещренное шрамами и морщинами. Неудивительно, если первой его реакцией станет желание ослепнуть снова. К 1995 году голландцы начали освобождаться от слепоты и осторожно заглядывать в зеркало. Они сконструировали память о себе как о невинной и даже праведной нации, выжившей под немецкой оккупацией. Коллективная память о самих себе как жертвах немецкой и японской оккупаций держалась десятилетиями. Было очень трудно привыкнуть к мысли, что жертва была в то же самое время виновником несправедливости. Тем более, что голландскоая «заморская история» всегда была важным основанием нацональной гордости".

Рождение русской государственности было ознаменовано окончательным закрепощением крестьян: упразднен был последний день мужицкой свободы — двадцать шестое ноября — Юрьев день. Василий Гроссман. Все течет

Марк Твен очень не любил «Гордость и предубеждение» и грозился «выкопать Джейн Остин из могилы и треснуть ей по черепушке ее же берцовой костью». Сет Грэм-Смит проделал с ее главным романом что-то подобное, с некромантским спокойствием подмешав к любовному роману чуть-чуть оживших мертвецов и боевых единоборств. Из хулиганской затеи получился не портрет из школьного учебника с нарисованными усами, а макабрическое, но искреннее признание в любви. Грэм-Смит аккуратно вплетает в повествование жанровые элементы, на свой манер украшая оригинал. Мистер Беннет в его трактовке становится еще более заботливым, миссис Беннет — еще более нелепой, наивность Коллинза становится трагикомичной, а к характеру Дарси прибавляется нотка благородной, но бескомпромиссной жестокости. Мир романа безумен, но не лишен внутренней логики, а пикантный юмор, пожалуй, острой на язычок Остин пришелся бы по вкусу. Отдельное удовольствие — перевод Анастасии Завозовой — вот бы она и «настоящую» Остин перевела.

Коллеги по «Афише Daily» сегодня много думают про зомби, а я вот решил вспомнить свои любимые книги о живых мертвецах — и обнаружил, что много лет назад уже составил подборку достойных томов, от комикса до нонфикшна про нейробиологию!

Оказывается, в АСТ вышла новеллизация фильма по мотивам аудиоспектакля по мотивам книги Кэрролла. Хотел было по-стариковски возмутиться, но вспомнил, что в мировом прокате сейчас идёт вторая часть экранизации мюзикла по мотивам книжного приквела к экранизации «Волшебника страны Оз», так что есть ещё куда расти!

Вчера решил испытать приложение ElevenLabs, которое генерирует аудио из текста, на новом романе Алексея Иванова, сошёл с ума и убедился, что даже в такой задаче бездушная машина живых людей пока не заменит. А вот и моя рецензия, кстати

Уже через неделю-другую мы все будем утопать в списках книг, которые нужно, необходимо, никак невозможно не купить этой зимой. А чтобы научиться внимательнее их читать и интереснее о них говорить, приходите на курс @bandschool. Там будут Мария Лебедева, Наталья Ломыкина, Кристина Куплевацкая и другие замечательные люди, и я тоже рад буду поделиться частью своего опыта

И не рецензия, и не биография Мэри Шелли — такое вот Чудовище Франкенштейна Егор говорит, что если ему отрезать голову, он еще две недели будет рассказывать всем о Мэри Шелли — и я его жестко чувствую. Готка-тинейджер, дочь феминистки и анархиста, лишилась девственности с будущим мужем на могиле своей матери, сбежала с ним, когда он еще был женат, потеряла ребенка и в 18 лет написала первый научно-фантастический роман о том, что будет, если мужчины попытаются присвоить способность к рождению. У Гильермо дель Торо, на мой взгляд, в этом плане получилась очень близкая по духу история. И мне похуй, че там душные мужики пишут, ОНИ НЕ ЧУВСТВУЮТ Короче я жестко закопалась и несу вам!!

Дорогая коллега тут закопалась в лор Мэри Шелли и ее «Франкенштейна», ну и я немного помог

В 2019 году на первое место списка бестселлеров New York Times взлетела книга Дональда Трампа-младшего «Triggered». Вскоре выяснилось, что дело было не в невероятной популярности президентского сына, а в том, что Национальный комитет Республиканской партии потратил $94800 на огромный предзаказ — более 4000 экземпляров. Собственно, одного этого предзаказа хватило бы, чтобы поместить книгу на первое место по продажам — не продав при этом ни одного томика в книжном магазине живому человеку. При этом список бестселлеров NYT в США реально влияет на продажи. Если книга попала в него — честным путём или сравнительно честным, — объём реальных продаж хотя бы и на короткое время сильно увеличивается. То есть это буквально история fake it till you make it. Кроме того, это имиджевая история: приятно добавить в своё резюме строчку «New York Times bestseller author», приятно тыкать пальцем в список бестселлеров и утверждать, что книги консерваторов на равных конкурируют с книгами либералов, умалчивая, что «на равных» значит «с использованием бюджетных средств Национального комитета партии». Это распространенная тактика среди американских консерваторов. Настолько распространенная, что NYT отдельно выделяет в своём списке бестселлеров книги, которые закупаются подозрительно большими партиями. Скажем, в апреле 2018 года соответствующим значком — «†» — были помечены 4 из 15 самых продаваемых книг. По удивительному совпадению всё это была консервативная пропаганда. При чём тут Маргарита Симоньян? Да ни при чём, просто вспомнилось.

Посмотрел вышедшие выпуски «первого в мире реалити-шоу о писателях» (кстати, не первого) «Новое слово» — но так и не смог понять, зачем всё это было

Выдыхаем, мужики: премия, которую получили 36 мужчин и 19 женщин (за последние шесть лет — одна), наконец возвращает маскулинность в центр художественной прозы! Добро пожаловать, маскулинность, мы скучали (нет)

У Блока есть стихотворение, посвящённое загадочному Григорию Е. Оказывается, это Григорий Ёж — ёжик по имени Григорий, который одно время жил у поэта

Отец знакомого работает в редакции. Сегодня срочно вызвали на совещание. Вернулся поздно и ничего не объяснил. Сказал лишь собирать вещи и менять шрифты в вёрстках. Не знаю что происходит, но мне кажется началось…

Голуби летят над нашей зоной комфорта

А я смотрю, у венгерских писателей прямо удачный год

Редко когда делюсь своими некнижными текстами, но сегодня вышла моя большая статья, где я, изучив огромное количество источников и поговорив с американцами, отмечавшими позавчерашний день как национальный праздник, пытаюсь разобраться в феномене Зохрана Мамдани, который сумел в разрозненном мире объединить нью-йоркцев.

Киса, ну скажи: «Дмитрий Александрович Пригов»