Vladimir Pastukhov

Выход Ермака в тираж ознаменовался серией фейерверков, граничащих с провокацией. Такое впечатление, будто на одном только Ермаке держалась хрупкая конструкция «понятийных договоренностей» между Украиной и Россией, достигнутых в рамках контактов спецслужб этих стран при международном посредничестве самых разных игроков от Эрдогана и шейхов Залива до Орбана и какого-нибудь Карлсона, который живет под крышей ЦРУ.   Для рядового обывателя эта война представляется весьма тривиальной – они бьют нас, мы бьем их в ответ. Но для тех, кто понимает, что происходит, - это более чем странная война, в которой очень много условностей и недоговоренностей. Впрочем, точнее было бы сказать – договоренностей. В том, числе все эти годы Россия и Украина мучительно согласовывали правила, по которым они не разминают друг другу отдельные болевые точки.   До сих пор эти понятийные договоренности более-менее соблюдались. Одной из них была договоренность о взаимных гарантиях свободного экспорта по «южному коридору» - Россия вывозила в основном нефть, Украина - зерно. С уходом Ермака эти договоренности стали в буквальном смысле взрываться.   Казалось бы, ну и Бог с ними. Но есть нюансы: у России, пусть и плохая, но есть альтернатива «южному коридору», у Украины ее практически нет (переправить весь зерновой поток через Восточную Европу по железной дороге вряд ли возможно). Таким образом, в условиях ресурсной, то есть расчитанной на длительную осаду, войны эти договоренности нужней Украине, чем России.   Все выглядит так, что на длительную войну в Украине де-факто перестали закладываться и стали рассчитывать на быстрый, часто более психологический, чем продиктованный военной целесообразностью успех. Это достаточно серьезное изменение стратегии, но вектор этого изменения остается неясен.   Непонятно, это действительно расчет на какой-то мгновенный военно-политический результат (Кремль испугается и смягчит свою позицию на переговорах, например) или это попытка забить на последней минуте гол престижа? Если второе, то тогда в ближайшее время действительно стоит ожидать удара по Москве любыми доступными средствами.   В целом создается впечатление, что отставка Ермака сопровождается параллельным бенефисом Буданова, придерживавшегося всегда более прямолинейной стратегии сопротивления агрессору, которая не заморачивалась косвенными и отдаленными последствиями атакующих действий: бей, а там видно будет.     Теперь, когда люди сомневаются, будет ли вообще что-нибудь впереди, переход к этой незамысловатой стратегии кажется вполне логичным шагом. Кому вообще нужны будут доходы от экспорта, если война не будет выиграна? Все в топку войны, Бог своих узнает. Мало-мальски трезвый расчет показывает, что при таком подходе ни о какой военной кампании дольше, чем пара-тройка месяцев речи уже быть не может. Это стратегия агонии войны.   Но у нее есть странное новое измерение. В известном фильме Штирлиц говорил, что запоминается последняя фраза. В таком случае для украинцев последней фразой этой войны будет «экшн» от Буданова. И таким образом последний акт войны становится первым актом борьбы за власть в послевоенном мире.   Для Буданова в таком разрезе активизация в момент ухода Ермака не лишена смысла. Таким образом он уравновешивает позиции с Залужным, прочно удерживающим несколько лет приз зрительских симпатий. В будущей как бы еще не начавшейся избирательной кампании таким образом обозначается первая интрига – дуэль Буданова с Залужным. Бой меча и щита с кинжалом и плащом. Чудны дела твои, Господи.

Традиционное чтение выходного дня. На этот раз есть достойный «выходной» повод - первый раз за полгода совершил «выход в свет», то есть сходил в кино (до этого был летом в Риге на «Исчезновении Йозефа Менгеле» Серебренникова). Посмотрел новый фильм Александра Роднянского «Дневник настоящего преступника».   Сказать о таком кино «понравилось» было бы противоестественно. Скорее - прошибло и в очередной раз пришибло. В общем-то, банализация зла – штука мощная, и за три года обрастаешь этой банальностью как рыбьей чешуей. А тут выходишь из зала, как будто тебя от этой искусственной шкуры зачистили и приготовили для прожарки.   А я, надо сказать, человек закалённый, – и профессией, и личной судьбой. То есть, чтобы меня сейчас проняло, нужно сильно постараться. Именно поэтому «пробило» меня не криком боли, не жизнеописанием зверств на войне – к этому, как это ни страшно звучит, мир за три года привык. Мы воспринимаем ужас происходящего в фоновом режиме: ужасаемся и продолжаем жить своей жизнью. Меня «пробила» как раз подчеркнутая холодная отстраненность повествования – еще одна летопись смутных временных лет.   Фильм снят как бы с дистанции. В этом вся фишка. Все, что я видел об этой войне до сих пор, дистанцию не соблюдало. Кино рвалось стать непосредственным участником той страшной жизни, о которой в нем рассказывалось. Роднянский один из первых, кто в художественной форме попытался сделать небольшой шаг в сторону от происходящего.   Так снимали позднесоветские фильмы о той еще войне, на которой Россия и Украина были по одну сторону линии фронта (сейчас кажется, что этого никогда и не было, но оно было), в которых боль и эмоция медленно переплавлялись в философские метафоры.   Для Роднянского такой метафорой (на мой непрофессиональный и очень субъективный взгляд) стала война как работа. Один из наиболее запоминающихся героев картины со спокойствием римского легионера говорит: русские выполняют свою работу, мы - свою.   Это все, что сегодня надо знать об этой войне. Она стала работой. С обеих сторон. Это по-настоящему страшно.

Вопрос в никуда. Есть ли прямая и непосредственная связь между тем, что произошло в Женеве на переговорах с американцами, где члены украинской делегации ломали ручки, и отправкой Ермака на фронт? Неужели теперь это так работает? Вряд ли сами архитекторы НАБУ, в те далекие послемайданные дни рисовавшие на песке  чертежи забавной институции, о которой мало кто вспоминал следующие десять лет ее существования, могли представить себе, какой полезной штукой она окажется и регулятором каких грандиозных процессов ей предстоит стать.

Эта последовательность шагов была очевидна.   27 ноября 2025 года, интервью главы офиса Президента Украины Андрея Ермака журналу The Atlantis: «Ни один здравомыслящий человек сегодня не подпишет документ об отказе от территории».   28 ноября 2025 года, официальное сообщение:  «НАБУ і САП здійснюють слідчі дії (обшуки) у керівника Офісу Президента України. Слідчі дії санкціоновані і здійснюється в межах розслідування. Деталі – згодом» (НАБУ и САП осуществляют следственные действия (обыски) у руководителя офиса Президента Украины. Следственные действия санкционированы и осуществляются в рамках расследования. Детали – позже).   Ну, типа как в анекдоте про телеграмму Рабиновича родственникам: «Начинайте волноваться, подробности письмом». Начинайте волноваться, подробности письмом. Впрочем, какие шутки с Трампом – кто его переплюнет? Страшно подумать, кто будет следующим.

От нашей эпохи потомкам в наследство достанется хитрая отраслевая наука – расшифровка слов Путина. Это почище, чем переводить на человеческий язык клинопись Месопотамии. Там все слова непонятны, но когда переведешь, то все становится ясно, а здесь вроде все слова понятны, а смысл все равно неясен. Для меня речь Путина в Бишкеке лишь подтвердила репутацию гениального Тартюфа, которого я в нем разглядел буквально с первых дней его правления.   Путин интересен тем, что у него нет бессмысленных, ничего не значащих высказываний (в отличие от Трампа, например,где смысл надо вылавливать в потоке слов, как золотую рыбку в море-окияне), но зато в большинстве случаев в его высказывания вшит смысл прямо противоположный тому, который напрямую вытекает из произнесенных им слов. Поэтому каждый такой «стендап на выезде», как в Бишкеке, в ходе которых Путин обычно обозначает новые изгибы политической линии Кремля, представляет собой шифрограмму, требующую для своей расшифровки армии криптографов.   Что можно разглядеть в этом достаточно многословном последнем послании, если сцедить из него бахвальство, стёб и кривляние? Полагаю, что самое главное было в конце. На первый взгляд может показаться, что Путин в очередной раз с песнями и плясками исполнил свою знаменитую партию о нелегитимности Зеленского и вообще всей власти в Украине – ну, совершенно не с кем подписывать…   Я позволю себе не разбирать здесь абсурдность этой правовой конструкции хотя бы потому, что именно в этой речи Путин сам ее обнулил, сказав скороговоркой что-то вроде «Да пусть кто угодно от них подписывает». В общем-то, этим тема исчерпана – кто угодно, так кто угодно. Таким образом, нечто, что на первый взгляд кажется нагромождением непреодолимых препятствий для продвижения к соглашению, на деле оказывается расчисткой завалов на пути к его подписанию.   Надо читать между путинских строк главное, причем шиворот-навыворот: "Поэтому нам по большому счёту… От них кто может, кто хочет, тот пускай и ведёт переговоры. Нам нужно, чтобы вот наши решения были международно признаны основными международными игроками". То есть парадоксальным образом это некоторый прогресс в форме регресса: от «мы с этими ничего подписывать не будем» до «пусть подписывает от этих кто угодно, они все равно все нелегитимные». Все дело, как всегда у Путина, в порядке слов. Когда он говорит «да, конечно» - это «нет», а когда произносит «конечно, нет» - то это как раз может оказаться «да».   Для чего же тогда весь этот цирк с конями, причем растянутый на целых три вопроса случайно спросивших об одном и том же журналистов и с глубоким экскурсом в историю чуть ли опять не до печенегов? А вот для чего: Путин потребовал в такой экзотической форме международных гарантий для России (не одной же Украине просить о гарантиях). Москва хочет получить теперь признание всеми ключевыми игроками (пока список непонятен) аннексии украинских территорий вне зависимости и наряду с подписью Украины под каким бы то ни было соглашением. А дальше - следите за мыслью! -  все это делается под предлогом мнимой нелегитимности украинских властей. Вот куда оно все, оказывается, развернулась-то в итоге.   В идеале Путин хочет созыва понятийной международной конференции по урегулированию послевоенного мира в Европе наподобие какого-нибудь Венского конгресса (куда ж без эпохи Бенкендорфа), что, на мой взгляд, с самого начала было наиболее логичным (и желанным для Кремля) исходом этой войны. Как говорится, ради этого слова вся песня и писалась. Проблема в том, что война зашла слишком далеко, и пока готовы согласиться дать гарантии в лучшем случае только США, в связи с чем возникает вопрос, удовлетворит ли Путина вариант, если Трамп за всех «впишется»? Скоро мы это узнаем.

С утра на свежую голову почитал стенограмму якобы разговоров якобы Ушакова. Оставляю все время пространство для сомнений, так как после личного общения со сгенерированным Петром Порошенко допускаю все. Тем не менее, согласен с подходом Венедиктова и готов рассмотреть вариант, при котором стенограмма окажется реальной. Что это меняет в нашей жизни? Ровным счетом ничего.   Хайп вокруг этой стенограммы связан с интерференцией двух психологических волн: страстного желания разоблачить план Трампа как кремлевскую спецоперацию, а самого Трампа как русского агента, и полного невежества в вопросе о том, как реализуются такого рода посреднические миссии. По поводу последнего опять-таки Трамп все сказал, и добавить мне нечего: это обычное дело.   То, что подложку из 28 пунктов составляют пункты, продиктованные Москвой, – капитан очевидность. Причину, по которой так все происходит, не надо искать в конспирологических джунглях. Она тоже лежит на поверхности и состоит в том, что это Россия сейчас оккупирует шесть (частично) областей Украины, а не наоборот. Если бы ВСУ сейчас занимали Курскую и Белгородскую области и частично находились в Брянской, Воронежской, Ростовской областях плюс двигались бы на Краснодар, то пресловутые пункты диктовались бы в Киеве.   Этот слив – голые эмоции. Скорее всего, он (если это слив, а не имитация) свидетельствует о том, что владелец информации всерьез обеспокоен перспективой соглашения на предложенной платформе и не видит других, более эффективных методов это предотвратить, кроме организации публичного скандала с раскрытием источников.   Замечу по ходу, что англичане, в годы Второй мировой войны читавшие немецкие донесения с помощью машины Тюринга, держали на зубах в секрете свои познания, жертвуя десятками жизней, которые можно было бы спасти, если засветить источник информации. Тут же очевидно что-то пошло не так.   К сожалению, на мой взгляд, жертва (если она была) оказалась напрасной. Скандал ни на что не повлияет в практическом смысле. Разве что Ушакову и Дмитриеву сделают втык по линии спецслужб, и то если (совсем дурная конспирология) слив не был организован теми представителями российских спецслужб, которые не заинтересованы в прекращении войны – есть и такие…   В конечном счете, если плану Трампа и суждено провалиться (очень высокая степень вероятности), то не из-за слива разговора Ушакова с Уиткоффом и Дмитриевым. Боюсь, что хайпы об этом сливе сильно преувеличены…

Если прослушка Ушакова не сгенерирована ИИ (чего нельзя исключать), то источник слива придется искать методом исключения. Москве не нужна самореклама, а Вашингтону – антиреклама. Киев вряд ли обладает техническими возможностями, Пекин не при делах. Остается Европа.   Нина Хрущева остроумно заметила, что многие европейские лидеры отреагировали на план  Трампа более эмоционально, чем Зеленский. Здесь есть, конечно, и простое объяснение: после известной «дискуссии о дресс-коде» в Овальном кабинете Зеленский вынужден сдерживать свои эмоции, предоставляя европейским партнерам возможность сделать это за него. Но есть и более глубокие причины.   Это только декларируется, что в этом конфликте Европа борется за Украину. В действительности Европа борется прежде всего за себя. Более того, сама война России против Украины является частью войны России и Европы, и вне контекста этой войны не только не может быть понята, но, скорее всего, и не случилась бы никогда. Тут я, пожалуй, с Трампом: нынешняя война в Европе – это изначально танго втроем.   Что же не поделили Россия и Европа? Как ни странно, четкого ответа на этот вопрос не существует. Чаще всего отсылают к области иррационального и субъективного: мол, природа у России такая, что ей все время хочется с кем-то воевать, плюс Путин вообще без войны (вы)жить не может. И то, и другое отчасти правда, но не вся правда.   Помимо субъективных и иррациональных субстанций, России и Европе есть (и всегда было) что делить. Являясь двумя достаточно автономными частями единого культурного и, как следствие, политического пространства, они всегда страдали от взаимозависимости. При этом каждая из сторон старалась свести к минимуму свою зависимость от другой, но при этом обеспечить максимум возможного обратного влияния (а где можно – и контроля).   Время так называемого «застоя» с этой точки зрения – это время максимального вторжения России (в формате СССР) в культурную и политическую ткань Европы. Значительная часть Европы (фактически почти вся Восточная Европа) оказалась в зоне российского влияния, где формально независимые государства с тысячелетней историей фактически имели статус русских протекторатов, а сам СССР был экранирован от европейского влияния «железным занавесом» (вообще «железный занавес» - это всегда на пользу России, а не во вред ей).   Однако после распада СССР ситуация изменилась с точностью до наоборот. Железный занавес рухнул, влияние Европы на внутриполитические процессы в России достигло максимума. Европейские посольства в Москве нередко становились «центрами принятия решений». И напротив, погруженная в собственные дела Россия практически ушла из Европы, предоставив ее себе самой, чего с Европой не  бывало чуть ли не с доекатерининских  времен.   После Мюнхенской речи Путина, которую многие ошибочно восприняли как сигнал об уходе из Европы, начался как раз противоположный процесс – российский «дранг нах вестен». Россия стала системно добиваться своего участия в европейской политике и при этом резко сокращать участие европейцев в ее собственной внутренней политике. Одновременно Россия и Европа стали резко расходиться в вопросах о ценностях и принципах общественного устройства. Европа на всех парах рванула в XXII век, забыв о тормозах, а Россия наоборот ударила по тормозам и отпрыгнула в век XIX.   В такой ситуации присутствие России в Европе оказалось не только абсолютно неожиданным (все успели отвыкнуть – как писала Виктория Токарева, к хорошему привыкают не быстро, а очень быстро), но и крайне нежелательным. С того момента и по сей день Европа прилагает титанические усилия, чтобы сократить присутствие России в европейской политике. Ее можно понять: никому не нравится, когда сосед по лестничной клетке, причем часто навеселе, приходит на вашу кухню, чтобы поучить вашу жену готовить борщ. Менее всего это нравится Британии, которой после Брекзита самой приходится бороться за влияние в Европе.   В связи с этим что-то подсказывает мне, что Зеленский может оказаться в деле урегулирования конфликта не самой большой проблемой для Трампа...

История миротворческих усилий Трампа в Европе напоминает многократное прохождение опытным слаломистом одной и той же непроходимой трассы. С каждой новой попыткой он все лучше ориентируется на трассе, и через какое-то время заранее знает, где расположены все «мели». Поэтому он все быстрее и быстрее проходит первую половину маршрута, однако в итоге сходит с дистанции, врезаясь в одиноко стоящий на спуске один и тот же упрямый красный флажок. Этот флажок – Зеленский.   Алгоритм изучен до мельчайших деталей. После активной дипломатической и медийной разминки Трамп бодается с Путиным, вместе они изобретают изощренный план – один краше другого, потом Трамп бьет этим планом по голове Зеленского и – ничего. План отскакивает от его головы как мяч от вратаря и летит в аут. Публика на трибунах хватается сначала за сердце, а потом за голову.   С планом из 28 пунктов история пока идет по наезженной колее. Отскочив от Зеленского, план существенно похудел. Логично ожидать, что и дальше все будет как по плану. Трамп рванет к Путину, и завтра будет как вчера: «Но ответил людоед: "Не-е-ет!!!» (Корней Чуковский, если кто интересуется). Трамп в очередной раз будет страшно разочарован и пообещает Путину все санкции небесные.   Но на этот раз в сухом остатке кое-что все же останется. Идеи, о которых раньше стеснялись говорить вслух, теперь стали частью полуофициального документа, распространяемого от имени администрации США. Америка сделала раздел Украины предметом дипломатической дискуссии – это пока первый и единственный результат новой инициативы Трампа. Будут ли другие, покажет время.

Почитал «утечку» реакции на «утечку» американского плана. Больше похоже на «протечку». Общее впечатление состоит в том, что нарастающее раздражение мешает европейским лидерам старой формации воспринимать Трампа как что-то, что пришло всерьез и надолго. С ним решили пообщаться как с идиотом, которого надо поставить на место.   Хотя, как я и предвидел сегодня утром, европейский план пришлось вписывать внутрь плана Трампа, редактуру сделали чисто по-ленински: по форме все правильно, по существу - издевательство. Идеологию документа вывернули мехом внутрь и вернули к тем позициям, которые оставались неизменными со времен визита Бориса Джонсона в Киев.   Конечно, такую смелость европейцев можно только приветствовать. Да и тактически это умно – по-моему, это называется «создать рычаг», чтобы можно было выравнять стартовые переговорные позиции.  Но только что-то мне подсказывает, что с Трампом такие фокусы не очень проходят. Ну, дай Бог, чтобы я ошибся.   Впрочем, «план Трампа» сделал свое дело, «план Трампа» может уходить. Пока все обсуждают реализуемость или нереализуемость «плана Трампа», он незаметно для всех реализовался в полном объеме и практически стал более ненужным. Дело в том, что Европа в течение нескольких суток по самое не хочу живет в парадигме Трампа, мыслит трамповскими категориями, спорит с Трампом на его языке. Короче, провокация против фарисеев удалась на славу.   Трамп взорвал над Европой бомбу. Вообще-то, когда намедни он говорил о возобновлении испытаний ядерного оружия и желании взорвать бомбу, я думал, что он имеет в виду нечто другое. Бомба оказалась психологической. Она подорвала ту ментальную плотину, которая не позволяла европейским лидерам вслух и всерьез обсуждать раздел Украины как нечто практическое и даже как нечто теоретически возможное.   Трамп снял это и многие другие табу и ввел тему раздела Украины в европейский политический дискурс официально. И пусть Европа в своей первой реакции (редакции) с возмущением  отвергла эту идею, обратно ее уже не затолкать (кроме случая, если Украина одержит военную победу над Россией в этой войне). Теперь будем ждать реакцию на реакцию на реакцию. Думаю, она будет бурной.   Как ни странно, но парадоксальным образом такая, скажем так, несколько снобистская реакция европейских лидеров на предложения Трампа может резко ускорить приближение мира – от обратного. Как говорил один мой учитель: «Никогда не надо ссориться с человеком, который собирает ваш парашют»…

Послушал Макрона. Эмоционально он даже затмил Зеленского. Толково, хотя, на мой взгляд, слишком пафосно объяснял, как не прав Трамп и почему на месте его плана должен находиться «европейский план» прекращения войны. Я впечатлился, но не проникся.   Нет, я практически уверен, что европейский план мира будет прекрасен и душой и слогом. Он будет фундаментальным, как все, что сделано в Европе, и будет отвечать самым высоким стандартам международного права. У него будет только один недостаток – его не готов обсуждать Путин. К сожалению, этот маленький изъян делает его бессмысленным.   Американский план вызывает у меня те же чувства, которые я испытывал, когда читал в спецхране библиотеки украинской академии наук тексты Брестского мирного договора с дополнительным соглашением и Пакта Молотова-Риббентропа с секретными протоколами. Конечно, дело можно было бы поправить, если заставить Путина принять глубоко продуманный и морально безупречный европейский план (не сомневаюсь, что он будет именно таким) вместо ужасного американского. Но  для этого надо что-то делать, а не только говорить о том, что надо что-то делать.   Можно вступить в войну на стороне Украины. Можно перевести свои экономики в режим военного времени, чтобы завалить Украину оружием и не зависеть от США, которые предложили такой ужасный план. Можно устроить континентальную блокаду России и начать арестовывать русские танкеры (в конце концов, континентальная блокада – идея Наполеона, почему бы Макрону не начать с нее, а не со звонка Трампу). Можно, в конце концов, хотя бы самим перестать покупать русскую нефть, на которую до сих пор тратится больше, чем на помощь Украине.   Но ничего такого Европа делать не хочет. Она хочет, чтобы Украина героически сражалась, а Трамп давил на Путина за себя и за того парня. Сама же Европа поддержит Украину морально и подкинет деньжат (не очень много, и то - пока не  выборах не победят правые). Так «слоника» (европейский план) не продашь. На общем собрании акционеров голосуют только акционеры. Либо Европа купит акции концерна «Война» в количестве, достаточном для того, чтобы иметь право решающего голоса, либо ее особое мнение  в виде «самого лучшего плана мира» не будет занесено в протокол собрания.   Единственный, кто может в этом случае остановить «план Трампа», - это сам Трамп, и сделает он это только в том случае, если его план вызовет отторжение в самой Америке. Но пока на это ничто не указывает. Поэтому европейцам придется с Трампом торговаться «внутри» его плана, а не «вокруг» него. Они уже не смогут продавить его на альтернативный вариант собственного изготовления, каким бы чудесным он ни был. Я не думаю, что «план Трампа» - это ничего не значащая утечка случайных фрагментов служебной переписки Уиткофа и Дмитриева, которая ничего не меняет. Это «рамка», внутри которой предложено дальше работать. Поэтому и утекла, причем вполне своевременно, чтобы выйти из фазы имитации переговоров в фазу активного торга.   Торговаться Трамп готов – это вообще его стихия. Во-первых, у него и выхода другого нет, потому что в американском плане есть целые блоки, которые без согласия европейцев просто нереализуемы. А во-вторых, план и составлен с «запасом» как раз на тот случай, чтобы можно было поторговаться.  Не думаю, что они сговорятся к четвергу, скорее партия перейдет в долгий эндшпиль. Какое-то время Европа для Украины и Зеленского отыграет – от месяца до полугода.   Дальше события действительно будут зависеть, как и прежде, от развития ситуации на фронте. Во всех сценариях, кроме чудесного, когда либо ВСУ ломает фронт, либо Бог ломает Путина, второй и на этот раз реальный «план Трампа» будет жестче, чем тот, что представлен сейчас. Это немножко такой gambling (игра в рулетку) на крови. Я думаю, Зеленский знает, на что идет, но это действительно его суверенный выбор и выбор украинского народа, и они не нуждаются в «советах постороннего».

«План Трампа», как в отношении Газы, так и в отношении Украины, - это не про конкретную историю, а про этические основания политики. Точнее – про естественные ограничения моральной политики и моральные ограничения естественного права (коим, вопреки многолетнему лингвистическому заблуждению, является именно право силы). Еще более точно – это про политические антимиры, которые сродни королевству кривых зеркал, где моральное становится аморальным и наоборот.   В своем дистилированном виде принятие или непринятие «плана Трампа» является не столько вопросом практической политики, сколько вопросом философско-религиозного выбора. Оправдывая или отвергая этот план, мы делаем свой выбор в пользу той или иной концепции политики, то есть выбираем «одно из»: свобода или жизнь, право или порядок, и так далее.   Трамп положил на одну чашу весов все, что мы ассоциируем со словом гуманизм, – свобода, достоинство, право, справедливость, ответственность за преступления и далее по списку, а на другую - только жизнь, причем как отдельно взятого человека, так, возможно, и человечества в целом, и предложил выбирать по принципу «или-или».   Диалог между Америкой и европейцами в этой ситуации напоминает разговор слепого с глухим: она им про Фому, а они ей - про Ерёму. Сторонники и противники «плана Трампа» ограбили незрячую Фемиду, которая должна была взвешивать их аргументы, разобрали весы правосудия на чаши, и каждый теперь бьет в свою, как в колокол.   Европейцы напирают на право и достоинство, а Трамп им в ответ читает проповеди об абсолютной ценности жизни. При этом каждая из сторон очевидно имеет на уме что-то свое, о чем вслух не принято говорить. Им не сойтись вовек, но в конечном итоге выиграет кто-то один.   Пока все ссылаются на прецеденты и называют друг друга фашистами. Но дело именно в том как раз и состоит, что прецедентов такого морального выбора именно при таких обстоятельствах не было. Нет у человечества истории успеха бескомпромиссного противостояния праву силы ядерного людоеда. Так, чтобы он устыдился, осознал, отполз в пещеру и заплакал, а бомбу выбросил в мусорный бачок для непищевых отходов (ну, чтоб все совсем цивилизованно стало).   Компромиссных «козьих потягушек» между ядерными людоедами было сколько угодно: плавали - знаем. Но практически все закончились наказанием невиновных и награждением непричастных. Кто понес ответственность за войну во Вьетнаме? Кто ответил за базар в Венгрии, Чехословакии и Польше? Ответ: никто. Кто и почему придумал, что справедливый мир должен начаться именно с этой войны? Вот уж точно – иикогда такого не было, и вот опять.   Ладно, усложним задачу. Если бы Гитлер обладал в 1939 году полноценным ядерным арсеналом, достаточным для того, чтобы снести эту планету с орбиты, пошла бы история тем путем, которым пошла, или в преступлениях нацизма увидели бы «сермяжную правду жизни»?   Поставим вопрос иначе. Что же так долго-то ждала Балтия своей свободы после аннексии? Увы, она пришла лишь после того, как людоед поперхнулся сухариком «перестройки» и сам «срыгнул» треть империи. Свобода досталась тогда Европе с большим дисконтом, ей, как в песне Высоцкого, руку поднял рефери, которой она не била.   «План Трампа» скорее всего будет сначала «замотан», а затем похоронен. По крайней мере, на некоторое время. Но дело не в его практической судьбе, а в самой идее выхода из войны через жесткий компромисс, а не через нокаут агрессору. Эта идея является правильной, несмотря на всю ее непривлекательность.   Да, этот план мерзкий и компромиссный, он позволяет преступникам уйти от ответственности и, возможно, даже умереть с почестями в своей постели. Но история человечества соткана именно из таких мерзких компромиссов, и может быть только благодаря этому она так долго существует.   Война переходит в партер. Украина сделала главное – здание театра осталось целым. Теперь победителем будет тот, кто поставит лучший спектакль жизни, – то есть отстроит более комфортный и привлекательный мир. Надо переключаться на новые задачи, а не жалеть о том, чего не вернуть.    

К вечеру пятницы стало понятно, что это наезд, организованный по всем правилам преступного сообщества: внезапность, окружение, шантаж, угрозы. В общем, Зеленский в один вечер оказался в положении человека, которому надо воевать на два фронта – с Путиным и с Трампом одновременно.   К сожалению, сегодня было экспериментально доказано, что партия «принимающих желаемое за действительное» (wishful thinking party) потерпела серьезное стратегическое поражение в борьбе с партией «реалистов» (real thinking party). Операция по принуждению к миру, о которой так много говорил Зеленский, началась, но не совсем в том формате, на который он рассчитывал.   Нет, Трамп не пересмотрел своего отношения к Путину и Зеленскому. Он не разочаровался в Путине (может быть, потому, что никогда не был им очарован) и не возлюбил Зеленского как брата (может быть, потому, что он вообще никого не любит).   Нет, никакого разворота после Анкориджа не было, а были мелкие терки двух волкодавов, привыкших лаять на одном языке. Но желание выйти «на сделку» за счет Украины все это время оставалось неизменным.   Контакты под ковром, в том числе с участием команды Зеленского, которая все знала в деталях, но молчала как коллективный белорусский партизан, продолжались непрерывно в течение трех месяцев, пока кольцо на горле Украины сжималось.   Все это время хор полезных идиотов-идеалистов исполнял водевильную песенку «Все хорошо, прекрасная маркиза», и только когда выяснилось, что дом сгорел с конюшней вместе, раздался страшный вой разочарования. Но, честно говоря, очаровываться было нечем.   Если выключить воображение, то мы увидим, что Трамп не стал себя сдерживать ни в чем. В ход пущен весь набор угроз и шантажа, включая те, о которых говорили, что он никогда не прибегнет к ним публично, например, намек на сокращение постаок оружия Украине – на европейские деньги!   К этому можно добавить давление лично на Зеленского через раскрытие коррупционных схем в его ближайшем окружении. Надо понимать, что это делается не с целью запугивания лично Зеленского, а для того, чтобы обесценить пафос его призывов потерпеть ради достоинства. На фоне возникшего не без зарубежной помощи коррупционного скандала у населения может возникнуть встречный вопрос к власти: "Где было ваше собственное достоинство, когда во время войны вы сотнями миллионов «тырили» деньги, предоставленные союзниками?"   Все это напоминает по стилистике психическую атаку с целью сломить сопротивление лично Зеленского. Но он не дурак и понимает, что, если сломается, ему конец, поэтому с большой долей вероятности будет стоять если не до последнего, то, по крайней мере, до очередной дозы компромата, направленной уже против него лично.   В принципе, ресурс у него еще есть. Положение на фронте станет критическим только в том случае, если Трамп исполнит свою угрозу прекратить продажу оружия европейцам для Украины, да и то не сразу. Многое зависит от того, какую сторону займут в этой ситуации европейцы: встанут в шеренгу, чтобы оппонировать Трампу, или выстроятся в очередь, чтобы пройти в Овальный кабинет?   Проблема в том, что в силу целого комплекса внутриполитических обстоятельств у Трампа сейчас довольно мало времени. Перефразируя слова героя популярного сатирического романа первой четверти прошлого века, можно сказать: он бы взял частями и подождал до весны (когда обе стороны окончательно выдохнутся), но ему нужно все и сейчас. Поэтому события могут начать развиваться быстрее, чем многие планируют.   Подробнее о первых впечатлениях от бурного дня можно узнать из нашего блиц-обзора на «Пастуховской кухне»: https://youtu.be/ir7X7cdVdFQ?si=z6aFKSnEGW46il65

Прочитал бегло план действий по Украине, неуловимо напоминающий план по Газе и, видимо, такой же реализуемый: частично – да, в полном объеме – нет.     В целом США – безусловный стратегический бенефициар, Россия выигрывает тактически, но проигрывает стратегически, Европа, в зависимости от обстоятельств, может и выиграть, и проиграть. С Украиной, как пишут в фейсбучных статусах: все сложно.   Этот план мог бы действительно считаться стратегической победой Украины, если его реализация даст толчок к мобилизации и модернизации существующего украинского общества. Но если Украину захлестнет «политический ПТСР» (одним из симптомов которого является «пораженчество», то есть трактовка итогов войны как «безоговорочной капитуляции»), то мирное соглашение станет лишь прологом к длительной и мучительной стагнации украинской государственности с перспективой потери независимости, но уже не вследствие внешней агрессии, а по итогам гражданского противостояния.   Совершенно бессмысленно рассуждать о том, хорош этот план для Украины или нет. Никто добровольно не переедет без веских причин из трехкомнатной квартиры в центре в двухкомнатную на окраине. Никто просто так не выберет Геленжик вместо Биаррица, не захочет обменять лимузин представительского класса на  малолитражку. С чего бы Украине хотеть принять план Путина-Трампа, отказавшись от куда более комфортного собственного («европейского») плана?   Понятно, что по своей воле, тем более с радостью, никто в Украине плана Путина-Трампа не одобрит. Вопрос лишь в том, отвратимы ли те «веские причины», которые могут заставить украинцев пересесть с немецкого Мерседеса на американский Форд русской сборки в добровольно-принудительном порядке?   Главная проблема в том, что эти «веские причины» сегодня находтся вне Украины. В отличие от Юрия Федорова у меня даже не возникает вопроса о том, готово ли украинское общество продолжить сопротивление. Лично я не сомневаюсь в его пассионарности и в готовности значительной его части продолжить войну, демонстрируя высокий уровень жертвенности и патриотизма. Вопрос для меня в том, имеет ли эта готовность сегодня решающее значение?   Все упирается в тот упрямый факт, что Украина самостоятельно вести эту войну не может. Таким образом, «неотвратимые обстоятельства» - это готовность или неготовность внешних партнеров продолжать оказывать военную и финансовую помощь Украине. Чтобы ответить на вопрос, на какой мир может рассчитывать Украина, мы должны сегодня ответить на другой вопрос: какой мир готовы оплатить сегодня европейцы (так как американцы уже сошли с дистанции)?   Величайшим успехом дипломатии Зеленского можно считать то, что сразу после начала агрессии он сумел сформировать коалицию в поддержку Украины, которая готова была оказывать помощь Украине в достижении мира на условиях полной и безусловной деоккупации всех аннексированных территорий, включая Крым. Личное мужество, пассионарность и упертость Зеленского сыграли в этом не последнюю роль. Ее величайшим провалом стала то, что она не смогла удержать эту коалицию от распада.   Уравнение, над которым сегодня бьются лучшие гуманистические умы мира, на самом деле упростилось до примитивной формулы: если Европа берет на себя полную ответственность за продолжение войны при полном неучастии и даже саботаже США, то план Путина-Трампа будет однозначно отвергнут. Но если Европа «сморгнет» (не перед Путиным – перед Трампом), то он – безальтернативен.   Сегодня Зеленский начинает свою последнюю битву за Европу. Многозвездная империя, скорее всего, нанесет ответный удар: мой прогноз – ждем вторую серию «дела Миндича». Сиквел обещает быть еще более захватывающим, чем состоявшаяся премьера...

  В университетском театре я играл один-единственный раз, но с разгромным провалом. Даже симпатизировавшие мне девушки вынуждены были признать, что талантом лицедейства Бог меня обделил. Но при всем при том мне досталась роль сумасшедшего профессора (вполне символично, как я теперь считаю), зацикленного на проблеме бессмертия. Он все время изобретал какой-то эликсир вечной жизни и ставил опыты на крысах. Отдельным приколом была задумка режиссера достать для финала настоящую живую крысу (я лично одолжил у биологов в виварии в подвале Красного корпуса КГУ). Весь спектакль на сцене шла борьба подпольных миллионеров и прочей сволочи за обладание этим чудодейственным средством, а в конце последнего акта я выходил на сцену с грустным лицом (а какое лицо может быть у человека, который держит в руке живую крысу?!) и говорил эпическую фразу: «Мафусаил сдох!».   Зацикленность Путина на теме бессмертия, безусловно, превышает средние показатели по палате. За последние полгода он публично возвращается к ней минимум дважды. Нынешнее высказывание по времени практически совпало с сообщением об успешном прохождении планового медицинского обследования – видимо, навеяло. Хотя на этот раз он вернулся к животрепещущей теме несколько под другим углом зрения – что, мол, можно и до 150 лет, конечно, пожить, но важнее - как. В принципе, это понятно: когда жизнь хороша, отчего бы и не пожить подольше.   Когда текст этот был уже практически готов, подошла жена и, скептически заметив, что все давно украдено (зачеркнуть) написано до нас, подарила с барского плеча пару строчек из Островского, которыми, в принципе, можно было и ограничиться:   «Бальзаминов. А вот сейчас. (Берет с комода бумажку и садится у стола). Я теперь получаю жалованья сто двадцать рублей в год, мы их и проживаем; а как будет триста тысяч (пишет триста тысяч), так если по тысяче в год… все-таки мне на триста лет хватит. (всплеснув руками). Батюшки! Бальзаминова. Неужли ж ты триста лет хочешь прожить!.. Бальзаминов. Ну, позвольте! Если по две в год (пишет), все на полтораста лет хватит. Бальзаминова. Ты рехнулся совсем. Бальзаминов. Что ж, маменька, при хорошей-то жизни, может быть и проживешь. Матрена. Как не прожить!»   В общем, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах пожить…    

Со всех сторон как тараканы из щелей полезли слухи о новом, но старом мирном плане Трампа-Путина. Это подтверждает мое предположение о том, что начатый в Анкоридже процесс не прекращался ни на минуту, хотя и шел тяжело, с откатами назад, размолвками и недомолвками. Но милые бранятся – только тешатся, так выглядят любовные игры автократов. А вот те, кто в каждом слове Трампа пытался найти глубокий смысл и на основании слов строил конспирологические теории о том, как он сильно разочаровался в Путине, похоже, сами будут сильно разочарованы. В любовных играх чем заковыристее путь, тем слаще результат. А уж в любовных играх Трамп знает толк.   В основе соглашения - раздел Украины, который должен быть признан всеми, кроме самой Украины (ее не будут дополнительно унижать). Раздел жесткий, но в то же время достаточно скромный, если сравнивать с первоначальными намерениями: Крым, две практически разрушенных области с небольшим гаком на Юге, за которые уплачено минимум полмиллиона жизней и несметное количество денег. Не слишком большой прикуп, честно говоря. “Вторая армия мира” за четыре года не смогла сделать то, что Манштейн или Рокоссовский проделывали в считанные месяцы (то туда, то обратно). В общем, это провал, последствия которого будут позднее осмыслены во всем своем страшном величии. Но поначалу, конечно, это будет продано как грандиозная победа.   Вокруг этого будет много чего еще накручено. Самое существенное и болезненное – ограничения для украинской армии по численности (то ли в 2, то ли в 2,5 раза) и по некоторым видам вооружений (но в основном по тем, которых у Украины и сейчас нет). Но опять же, как это далеко от первоначальных планов по демилитаризации и денацификации Украины, которые были заявлены в качестве целей войны. Да, это еще дальше от заявленных Украиной целей по вступлению в НАТО и по размещению на своей территории иностранных военных контингентов в качестве гарантий. Но, положа руку на сердце, следует признать, что такие цели достижимы, если ты побеждаешь на фронте, а там ситуация складывается для Украины пусть и не катастрофично, но и не лучшим образом.   Так что в практическом плане для России разрыв между идеальным и реальным гораздо больше, чем для Украины, потому что «идеальное» для Украины существовало только в ее мечтах, а Россия в действительности на практике ставила задачу изменения политического режима во всей Украине и полного уничтожения ее армии. А теперь вот этот план обломался до сокращения численного состава армии (который в случае возобновления войны будет немедленно восстановлен) и ограничений по отдельным видам вооружений (которые в случае возобновления войны также будут немедленно сняты). Это унизительные и несправедливые условия, но не катастрофические. Они предполагают в теории возможность существования украинского независимого государственного проекта в отрыве от русской имперской пуповины, что, собственно, и можно считать единственно достойной целью ведения этой войны для Украины.   План этот до сих пор мне кажется почти несбыточным. Тем не менее я, как и прежде, оставляю приблизительно 15% (1 к 7 для наглядности) на то, что он может быть реализован. Поверьте, это много. Остальные дают гораздо меньше или не дают ничего вовсе. Тем не менее, если это случится, я буду считать это огромной победой Украины. Почему? Потому что я считаю “от недостигнутого”, то есть от тех первоначальных целей войны, которые ставил перед собой Кремль. Но эта победа легко может превратиться в поражение, если внутри Украины начнется свара и драчка за власть, приправленная грандиозными коррупционными скандалами. Однако, если это случится, то само по себе соглашение тут будет ни при чем. Ответственность за это поражение будет лежать на украинских элитах, которые таким образом обнулят (долго искал подходящее слово) все то, что было достигнуто ценой неимоверных усилий народа и колоссальными жертвами с его стороны.

За последние несколько лет мы привыкли к почти фольклорному мему «Путин и Бомба», молниеносно прошедшему путь от идеи до карикатуры.  Теперь, похоже, нам пора привыкать к новому мему - «Трамп и Бомба», который находится на стадии формирования, но готов быстро проследовать в известном уже направлении вслед за русским военным кораблем. Проблема в том, что две карикатуры на одну ядерную тему – это слишком много. Наш земной Боливар просто не вынесет двоих. В финале все может оказаться совсем не смешно.   Когда я впервые услышал от Трампа об испытаниях ядерного оружия, я подумал, что это его типичная оговорка и речь идет не о возобновлении собственно ядерных взрывов, которых крупные ядерные державы не проводили несколько десятилетий, а о «симметричном» испытании систем ядерного оружия (в первую очередь – систем доставки), в чем прочитывался ответ Путину на его размахивания «Посейдонами» и «Буревестниками». Жесткий блеф, но блеф, подумал я - и, возможно, промахнулся.   Последние заявления Трампа свидетельствуют в пользу того, что это отнюдь не оговорка. Трамп вроде как действительно говорит о возобновлении испытаний именно бомбы, и не на компьютере, а в реальной жизни. Если это не блеф (что с Трампом случается), то это очень серьезное заявление, многое меняющее в понимании ситуации, политическое значение которого трудно переоценить. Оно мне говорит гораздо больше не столько о самом Трампе, сколько о том движении во внутренней и внешней политике США, лицом которого по стечению обстоятельств стал Трамп.   Если коротко, суть сводится к тому, что американские элиты вслед за русскими решили скомпенсировать свою падающую (все относительно, разумеется) экономическую мощь и влияние голой военной силой, делая упор на возможность уничтожить противника, а если потребуется, то и весь мир.   Это значит, что правящими кругами США потери в мощности собственной «мягкой силы» признаны необратимыми и будут теперь восполняться исключительно за счет «военной силы». В некотором смысле можно сказать, что политика становится более откровенной и более прямолинейной, но вряд ли более безопасной. Мягкая сила - это ведь смазка, позволяющая мировому «железу» притираться друг к другу без лязга гусениц и искр пожарищ.   Трамп, практикующий путинизм, гораздо опаснее Путина, имитирующего трампизм, - просто потому, что ресурс, стоящий за Трампом, многократно превышает ресурс, стоящий за Путиным. У Трампа гораздо меньше внешних ограничителей, чем у Путина, а значит, риск упасть в безответственный волюнтаризм для него гораздо выше.    Общая логика американских элит понятна – они хотят получить лучшую переговорную позицию, прежде всего - в отношениях с Китаем и отчасти с Европой (Россия тут особой роли не играет в связи с мизерностью ее экономики: мешать может, участвовать - нет), обеспечив себе безусловное (абсолютное) военное преимущество. Идея, конечно, хорошая, но, к сожалению, не совсем новая.   Речь идет о возвращении к «дипломатии канонерок», но уже применительно к глобальному, а не локальному миру, и с поправкой на новые военно-технологические возможности. Теперь демонстрацией флага будут заниматься не надводные, а подводные лодки, но сути дела это не меняет. Проблема в том, что современный мир теперь тоже состоит не из одних банановых республик.   Вся история холодной войны показывает, что на каждую силу рано или поздно находится контрсила. Для Трампа это работает так же, как и для Путина. А если к этим двоим присоединится еще и «дядюшка Си», то мало никому не покажется. В результате решение Трампа, если оно будет реализовано, может стать отсечкой совершенно нового «старого времени», по сравнению с которым вся наша предыдущая история покажется пресной и скучной.

Прочитал много умного и пассионарного о коррупционном скандале в Украине. Сам много думал последние дни. Событие не рядовое, не потеря Покровска, но все-таки. В голове почему-то крутится киноклассика: ««Что-то у них не вяжется», - думал Штирлиц». Попробую связать.   Оставим в стороне моральный облик строителя европейской Украины. Он ничуть не хуже, но, правда, и не лучше морального облика строителя коммунистической, а впоследствии и независимой Украины. После него останутся свои «батоны» - точно такие, но другие. Это все понятно уже сейчас: люди как люди, но только их еще испортила война с ее почти безграничными возможностями для воровства, о чем нам расскажут хроники любой революции.   Посмотрим на дело политически и постараемся найти то отправное звено, зацепившись за которое, как учил злой гений двадцатого века, можно вытащить всю цепочку. На мой взгляд, отправной точкой наших построений должен стать один простой и грубый факт: Зеленскому не позволили удавить этот скандал в зародыше и заставили испить всю чашу политического яда до дна, то есть до публичного и всенародного унижения. Ему таки пришлось «бросить своих».   Добро бы он и не хотел их защищать. Ну, разыграл бы что-то вроде «Я ваш новый Ли Кван Ю». Хорошая роль, между прочим, для неплохого артиста, – дарю идею, еще не поздно. Но он очень хотел помочь и даже санкционировал летом войсковую операцию с кодовым названием «Спасти рядового Миндича». В рамках этой спецоперации Зеленский даже открыл второй фронт и высадил десант в НАБУ, где, собственно, и начался наезд на Миндича и других товарищей по партии.   Но провести эту операцию Зеленскому не дали. Не просто не дали, а прямым текстом фактически дали понять, что он не хозяин в своем доме. При всем уважении к «партизанскому движению», организовавшему шумный протест в центре Киева, главную роль в обороне НАБУ сыграл западный альянс союзников Украины в войне с Россией.   Фактически в Европе (на которую легло сейчас основное бремя финансирования этой войны) напрямую связали предоставление помощи, без которой Украина не в состоянии сегодня противостоять России, с сохранением «независимости» НАБУ, что в переводе на понятийный язык означает, что Европа гарантировала безопасность следователей и прокуроров, ведущих расследование против Миндича и компании, не дав возможности Офису президента уничтожить их.   Именно это обстоятельство следует считать основным политическим фактом. Мы живем во взрослом политическом мире, где нет места детской наивности. Европейский истеблишмент не дал Зеленскому прикрыть Миндича и целенаправленно решил провести его сквозь строй публичной обструкции.   И да, забыл сказать главное, – унижение диктатора состоит не в том, что в его ближнем круге процветает коррупция (это как раз норм), а в том, что он не в состоянии свой ближний круг защитить и вынужден сдавать своих под давлением обстоятельств.   Зачем это Европе, где все всё давно понимают? Единственное мое объяснение состоит в том, что альянс не видит Зеленского лидером послевоенной Украины, и поэтому не только не собирается покрывать его «грешки», но и сознательно толкает его «под автобус» (как изящно выражаются в подобных случаях британцы). Напрашивающийся вывод: альянс не собирается играть в предложенную Зеленским черно-белую игру: или я, или Путин. Пока Зеленский является символом борьбы с российской агрессией, его терпят, но выписывать ему и его команде «универсальную индульгенцию» альянс отказался и «ветировал» зачистку НАБУ в критический момент следствия, предопределив тем самым его скандальный исход.   В перспективе это может быть индикатором того, что в случае прекращения войны на условиях, предполагающих сохранение независимой от России части Украины, ориентированной на Запад, союзники последней будут делать ставку на замену Зеленского.

Как говорится, навеяло... Наверное, вчерашним интервью.   Тут у нас в Европе народ как-то резко полюбил губернатора (зачеркнуть) – палестинцев. Второй раз за пару месяцев выбираюсь из своей деревни поближе к культуре – сначала в Болонью, теперь вот в Милан. И там, и там, – гигантские первомайские (зачеркнуть) пропалестинские демонстрации. Народ идет как на праздник, целыми семьями, с песнями и файерами. Кстати, воняют они будь здоров.   Глядя на пеструю ленту из палестинских флагов, портретов Ленина и Маркса, я пытался понять, как много из этих людей отчетливо представляет, где именно находится та самая Гренада (зачеркнуто) Палестина, где землю крестьянам (зачеркнуто) феллахам надо б раздать. Боюсь, таких там немного.   Положа руку на сердце, должен признаться, что таких внушительных манифестаций в защиту Украины и украинцев от российской агрессии я в Европе не видел. Видимо, для левых и очень интеллигентных европейцев далекие пустынные палестины оказались ближе и родней украинских черноземов.   Много раз слышал о том, что все это массовое движение – исключительно про антисионизм, и сами евреи (особенно Нью-Йорка) за это стоят (зачеркнуто) голосуют. В связи с этим вспоминается классический диалог из комедии Гайдая: У вас несчастные случаи (зачеркнуто) антисемитизм на стройке (зачеркнуто) на стройплощадке светлого европейского будущего был? – Нет. - Значит, будет.   Даже если на момент начала пропалестинской драйвухи в Европе антисемитизма не было (в опасных для здоровья общества дозах), то по итогам нескольких месяцев сублимаций он неизбежно появится. Более того, у меня нехорошее чувство, что это он и останется в сухом остатке (зачеркнуто) осадке от этой эпохи войн. Это выйдет за пределы Европы, охватит и Россию, и Украину, перекинется через океан в Америку. Тут они все и замирятся. Ведь главное что? – Объединяющая идея. Простая и доступная.    

Честно говоря, ни в чем подобном я раньше в своей жизни не участвовал и, видимо, на обозримую перспективу не буду. Я имею в виду передачу Дмитрия Брикмана «Детские вопросы». Нет, передача прекрасная, но «детские вопросы» оказались настолько «недетскими», что я поначалу опешил и только к середине интервью пришел немного в себя. Дело в том, что, по моему разумению, на такие вопросы уместно отвечать в «возрасте мудрости», когда ты достигаешь дистилированной прозрачности сознания и совести и начинаешь вещать как оракул, а я еще далек от совершенства и надеюсь еще какое-то время поошибаться и погрешить. Но, назвавшись груздем (пообещав Венедиктову «поговорить с замечательным человеком, который не может к вам дозвониться»), я не стал отступать и решил пройти тест на «моральную зрелость» до конца, и так вошел во вкус, что теперь, боюсь, трудно будет остановиться. Впрочем, меня вдохновляли «первопроходимцы» - Борис Гребенщиков и Дмитрий Быков. Я как увидел их в списке завсегдатаев программы Брикмана, то сразу понял: хорошая передача – надо добрать. В общем, если кто-то после всего сказанного захочет увидеть меня в неожиданном ракурсе, в роли мусорщика Дулитла, «самого оригинального моралиста во всей Англии», – добро пожаловать по ссылке:   https://youtu.be/xRcjgB2s5d0?si=OxlOCpuAfZmmEn2f

Давление идет на обе стороны. На Путина давят нефтяными и вторичными санкциями, пугают перспективой сговора с Китаем. На Зеленского давят отказом предоставлять что-либо из того, что могло бы реально помочь переломить ход войны, и коррупционными скандалами, пугают перспективой непредсказуемых выборов. Коридор возможностей, и без того узкий, стал совсем тесным для двоих.   Ощущение развязки  приближается, несмотря на все разговоры о том, что войну никто не собирается прекращать. Такие войны прекращаются сами собой, вопреки желанию воюющих, и не на поле боя, где на самом деле возникает патовая ситуация, напоминающая Первую мировую войну.   Вообще именно тень первой мировой витает над нами, подсказывая наиболее вероятный эпилог для этого сюжета. Либо у кого-то сдадут нервы, либо где-то случится революция. Если сдадут нервы, то либо одна, либо другая сторона «откатят» от своих максималистских позиций и будет похабное перемирие, а если нервы не сдадут и дело дойдет до революции, то случится еще более похабный мир.   Я понимаю, почему натовские эксперты делают ставку на длительную (много лет) войну. Их аргументация рациональна и убедительна, и с кабинетной точки зрения они абсолютно правы. Танки и дроны могут воевать еще очень долго. Но люди не сделаны из железа, у них меньший запас прочности, а главное - в своих поступках они чаще иррациональны, чем рациональны. Поэтому я закладываюсь на гораздо меньший срок и жду либо драматической паузы в войне, либо ее трагической развязки в течение следующего года.