Дух бродяжничества и безумных приключений.

Мы снова встречаемся с Ильёй в Мексике, чтобы продолжить наше путешествия на товарняках из города Мехико дальше на юг, в Коацакоалькос. В этот раз я приехал в Мексику специально для съёмок документального проекта о миграционном кризисе в Центральной и Северной Америке, который длится уже несколько десятков лет. Я готовился к этому проекту около двух лет: учил испанский язык, изучал материалы по теме и делал карту. Эта поездка — разведка маршрута, для моих дальнейших съёмок, а Илья Мексиканец решил составить мне компанию, как в старые добрые времена. https://youtu.be/vhNwEtwliV4

История, записанная мной на станции Лечерия — одной из самых крупных железнодорожных станций в Мексике. Здесь формируются грузовые поезда по всем направлениям и проходит путь мигрантов из Центральной Америки.

На рассвете мы всё ещё ехали через пустыню, через крышу я перебрался на соседний вагон. Там находилась Эрика со своей двухлетней дочерью, а вокруг них скрипучие колеса грузового состава. Эрика просидела так больше двадцати часов, всё это время она держала на руках Гретель, чтобы та случайно не дернулась и не оказалась под поездом. Каждый раз когда мы оказывались на составе, Эрика садилась примерно в одну и ту же позу, а на коленки себе сажала дочь, в эти моменты она почти ни с кем не разговаривала. Эрика отдавала ребёнка только на земле или когда ей требовалась помощь чтобы запрыгнуть с Гретель на грузовой поезд. Кто-то из парней запрыгивал на вагон, а кто-то бежал с девочкой вдоль состава и передавал Гретель, тому кто уже на вагоне. Оживлялась Эрика только на привалах, а когда ела могла пошутить. Но во время противостояния «Зверю» она не позволяла себе расслабиться, наверное, поэтому и смогла добраться так далеко.

Ночью товарный поезд остановился на разъезде посреди пустыни где-то на пути в город Торрео́н, я решил пройтись вдоль вагонов, чтобы найти более подходящее для проезда место. Спустившись я заметил, как вдоль состава в нескольких десятков вагонов от меня начали зажигаться костры — это мигранты, которые ехали на грузовом поджигали сухую траву, чтобы согреться. Ночью в этих местах кактусы покрываются изморозью и блестят в лунном свете. Я шёл заглядывая между вагонами, проверяя их на наличие места, где можно прилечь, пока чей-то шепот не привлек мое внимание. — Эй, ты чего здесь ходишь? — обращалась ко мне фигура из темноты, — будь осторожен, тут пустыня, опасно… — Почему опасно? — Спросил я и из темноты на вагоне возникло ещё несколько фигур. — В пустыне всегда опасно, не ходи так один, будь с кем-то рядом, — сказал мне шепот. Я бы и не прочь быть с кем-то рядом, только вагоны на которых мы ехали были смертельно опасными, с оголенной колесной парой, заснешь на таком и проснёшься ощущая, как твоё обмякшее тело скатывается на железнодорожное полотно и лучше бы его уже никогда не нашли: железо вдоволь покормится плотью. Мне же хотелось спать, будь я с группой людей пришлось бы даже не сидеть, а стоять. Проехал встречный состав, я наблюдал как темный фигурки ринулись от костров к нашему отправляющемуся поезду. Удобного места для сна я так и не нашёл, устроился на хо́ппере с намерением просидеть так всю ночь. Спать было нельзя, но вопреки шуму, холоду, ветру и опасности я заснул. Проснулся я от рёва мотоциклов, которые ехали вдоль поезда по бездорожью, спереди следовал пикап, сказать честно, я принял их за потенциальных похитителей, но в какой-то момент товарняк набрал скорость и уехал далеко вперед.

Что будет с моим Patreon? В связи с тем, что карты многих российских заблокированы для международных транзакций, я ожидаю, что большая часть платежей из России не пройдет на Patreon в этом и последующих месяцах. Ютуб также отключил спонсорство и монетизацию на моем канале (ограничил монетизацию еще пару лет назад). Для подписчиков из России или для держателей российских карт, которые хотят продолжать меня поддерживать я создал Boosty (российский аналог Patreon), там я продублирую контент, который уже есть здесь и также буду добавлять туда новый. Он теперь будет и на Patreon и на Boosty. Я решил пока оставить Patreon для моих подписчиков из других стран и держателей не российских карт. Я очень рассчитываю на доход с Patreon и теперь и с других сервисов вроде Boosty, поэтому прошу поддержать меня, если у вас есть такая возможность. Спасибо большое! Ссылка на Boosty: https://boosty.to/iliabondarev.

Последние пару недель я существовал в Мексике в режиме выживания, если бы не несколько переводов по MoneyGram и Western Union от неравнодушных подписчиков, пришлось бы вернуться в дамстер дайвингу. Сейчас мы с Мишей живем на вписке у чиканос (американцев мексиканского происхождения). Они уехали в США, а нам оставили квартиру с двумя собаками и котом за которыми мы присматриваем. Кажется, мы на время украли чужую жизнь: кофе по утрам, прогулки с собаками четыре, пять раз в день, Teatro Lúcido по выходным. Маленькое воровство продлится не долго, скоро снова придется вернуться на улицу. Хочу написать, как меня можно поддержать. Для подписчиков из России я продублировал свой аккаунт на Patreon на российском сервисе Boosty, возможно для русскоязычных пользователей он удобнее, но главное там работают карты российских банков. Также я создал криптокошельки и мне можно задонатить крипту через сервис NOWPayments, он возьмет комиссию в зависимости от валюты. Если вы хотите задонатить мне напрямую на криптокошелек без посредников — напишите в личку. Еще один способ меня поддержать это непосредственно через инструменты telegram $donate (появится специальная кнопка). Я хочу продолжать, то к чему я шел последние несколько лет, но сначала нужно выйти из режима выживания и немного стабилизироваться.

На станции в Коацакоалькосе мы встретили беременную Эрику и её мужа Уилла, они из Гондураса, Эрике девятнадцать лет, а Уиллу — семнадцать. Вместе со своей двухлетней дочерью они пытались запрыгнуть на товарный поезд. Несколько дней мы с ними ждали нужного состава, пока в одну из ночей они не поймали грузовой на север. Это кино само по себе сложное, с этой семьей мы проделали весь путь с юга на север Мексики, многие территории контролируются картелями и коррумпированными полицейскими. Мы спали под мостами и на грузовых поездах, искали места для ночлега для всей группы, на нас пытались напасть, а местные пограничники посадили нас в миграционную тюрьму. Мы потеряли Эрику и Уилла недалеко от границы США, финал фильма снять не удалось. К нервному и опасному процессу съёмок добавились сложности вызванные санкциями в отношении РФ и новости о бомбардировках украинских городов. Мы остались без денег и сейчас мало чем отличаемся от наших героев. Что делать дальше? Кажется, нужно строить новую жизнь здесь в Мексике.

Несколько месяцев назад я прилетел в Мексику снимать документальное кино. К съёмкам этого проекта я готовился около двух лет: изучал материалы по теме и учил испанский язык. Мы находились в маленьком мексиканском городке Арриага, когда Путин объявил о начале войны с Украиной и практически сразу встал вопрос: нужно ли продолжать этот проект? Лучшее, что я мог предпринять — это делать, то что умею и то к чему я в этот момент был готов. Моя миссия была в том, чтобы рассказать о миграционном кризисе в Центральной Америке и в Мексике, этот кризис длится уже несколько десятков лет. На пути в поисках лучшей жизни мигранты из Центральной Америки погибают, становятся инвалидами и навсегда пропадают без вести. Цель моего кино в том, чтобы зрители пережили этот путь с моими героями, разделили опыт дороги и больше узнали и поняли о людях, которые этот путь проходят. Образ мигранта обезличен — моя цель вернуть ему лицо и рассказать его историю. Сочувствие и эмпатия — то, чего так не хватает сейчас миру.

Мигранты с Гаити переходят вброд реку Rio Grande, на другой стороне реки их уже ждут американские пограничники. Переходят в основном семьями с детьми, так больше шансов получить политическое убежище в США.

Ночь в изоляторе для мигрантов в Мексике. Часть 2 Пока всех оформляли, у нас был где-то час, пока не отберут наш рюкзак с камерой. Мы решили пойти в ва-банк и поснимать немного внутри. Раз никто не верит, что мы журналисты, мы приступили к партизанским съемкам. Это помогло нам психологически сместить акцент с того, что мы в заключении, на «шпионов-журналистов» в месте, где невозможно получить официальное разрешение на съемку. Я стоял на шухере, Илья снимал. «Заключённые» быстро просекли, что мы с ними заодно, поэтому предупреждали о приближении охранника тоже. Потом мы отдали вещи, и нам выдали под роспись на 3 минуты смартфоны, чтобы мы могли сделать звонки. Илья сделал пост в своей группе и так же оповестил близких. После этого мы вернулись в общий двор. Я чувствовал себя максимально некомфортно из-за языкового барьера и огромного количества тяжелых взглядов на нас. Но больше всего давила неизвестность. На ужин давали чипсы, бургер (худший бургер в моей жизни) и компот. Я с трудом впихивал в себя эту еду, просто понимая, что мы целый день не ели и нам нужна энергия. На территории была питьевая еда, но стаканчиков часто не хватало и все пили воду из одного стакана. Стемнело. Бараки выглядели один в один, как в Игре в кальмара — однотипные двухъярусные кровати с серыми матрасами. Но и места свободного не было — весь пол был устелен поддонами с такими же матрасами. Несмотря на это, людей явно было больше, чем кроватей. Сами бараки — просто открытая палатка на улице. Здесь были почти одни мужчины, большинство женщин и детей селили в камерах внутри здания. Мы заняли две кровати, одну из которых потом пробовал кто-то занять. «Ну начались тюремные приколы» — подумал я. Илья отстоял наши кровати, я забрался на второй ярус и до самого отбоя пожирал глазами происходящее, старался запомнить всё в деталях. Стремительно холодало, но охрана не выдала нам пледы. Одним пледом с нами поделился один из заключённых. Единственное, что выдавала охрана в тот вечер — покрывало из фольги. Оно жутко шелестело, но имело свойства теплоизоляции. У нас то ещё были кофты, а вот многие заключённые тут были только в майках и укутывались как могли в фольгу. Мы с Ильей улеглись на одну кровать и укрылись всем, что у нас было. Когда-нибудь об этом напишут гей-фанфик, но проснувшись среди ночи, я сказал Илье: — Прижмись ко мне плотнее. Вот так рядом, под небольшим куском фольги и одеяла, в одежде и ботинках, мы провели ночь. Мы крайне плохо спали, во многом из-за непрекрающегося шелеста фольги всех, кто мёрз вместе с нами. А я, засыпая, думал о том, что сбылась мечта идиота — мы действительно проходим сейчас путь мигранта, и попали в место, которое заканчивается для большинства депортацией. Место, где отбирают свободу и права человека. Как было кайфово спать под мостом, но на свободе, чем на кровати и в неволе.

Мы здесь

Ребят, нас удерживает мексиканская миграционная служба, хотя документы наши в порядке. Можете позвонить в Российское посольство в Мексике с просьбой чтобы они позвонили в миграционную службу в Мексике и узнали про двух журналистов. Меня Ильи Бондарева и Михаила Пархоменка и узнали причины задержания. Нас удерживают в миграционном центре в городе Монтерей в Мексике.

Вот так у нас происходят съёмки, когда речь касается запрыгивания на поезд. С нашими рюкзаками и камерами это намного сложнее, конечно. Большую часть времени мы запрыгиваем в ночи и не всегда успеваем достать гоупро. Здесь ещё очень медленно едет поезд, иногда приходится бежать в полную силу рядом. На этом видео мы следуем за мужиком с оранжевым рюкзаком. Это Наум – ему 34 года и он муж сёстры нашей героини. Он с нами не успел запрыгнуть на предыдущий поезд и мы втроём пытаемся догнать семью.

Так проходят съёмки нашего фильма в Мексике.

Недалеко от контейнерного терминала в Лос-Анджелесе грабят грузовые поезда. С октября 2020 по октябрь 2021 количество вскрытых контейнеров компании Union Pacific выросло на 356%. Такую активность связывают с кризисом на фоне эпидемии Коронавируса. «Возможность ограбления быстро стала общеизвестной. Между 3 и 4 часами утра можно увидеть большие группы людей с рюкзаками, готовыми взять все что они могут унести».