Литература и жизнь

🎶 Но есть и хорошие новости: в рижском издательстве ÜBERBAU в 2025 выйдет собрание сочинений Михаила Феничева (2hCompany, «Есть Есть Есть»). По этому поводу — музыкально-литературная пауза.

К слову о заимствованиях — вот это слово из иврита было бы неплохо позаимствовать, вижу немало ситуаций, где очень пригодился бы термин «хиткарнефут».

Редакция газеты «Хаарец» отмечает, что особенно показательным в этой ситуации является отсутствие в финальном списке слова התקרנפות («хиткарнефут») — «обносороживание». Этот термин, происходящий от слова «носорог» и получивший распространение благодаря пьесе Эжена Ионеско, описывает процесс утраты критического мышления и слепого подчинения авторитарной власти. По мнению редакции, именно это слово наиболее точно характеризует поведение самой Академии в данной ситуации.

(Речь о том, что Израильская академия языка иврит исключила из списка претендентов на звание слова года целый ряд слов, объяснив это «проявлением общественной ответственности» — опять же, чрезвычайно знакомая ситуация)

😛 Посвящается радетелям за чистоту живого великорусского языка

Печатай книги и брошюры Свободой пользуйся святой — Без предварительной цензуры, Но с предварительной тюрьмой. (Неизвестный автор, 1906)

За первую неделю читательского клуба по «Франкенштейну» мы — вспомнили, как выглядел Петербург в конце 18 века; — узнали, что искали британские моряки в полярных льдах; — попытались понять, почему «Франкенштейна» полтора века не могли перевести на русский; — узнали, за что сценарист экранизации с Робертом Де Ниро так невзлюбил эту самую экранизацию; — подумали о том, что же делают мужчины, когда утверждают, что у них нет депрессии; — послушали очень подходящий альбом The National. Это, конечно, невероятное удовольствие: не просто медленно, вглядываясь в каждую деталь перечитывать великолепный роман Мэри Шелли, но ещё и обсуждать свои находки и мысли в компании нескольких десятков столь же — и, может, даже более — внимательных и чутких читательниц и читателей. Я, конечно, вам уже давно уши прожужжал про этот клуб, но ещё разок: ещё совсем не поздно присоединиться — мы только начали, впереди у нас двадцать четыре главы, два месяца и море тем для обсуждения. (а выше — лишь одна из десятков маленьких историй, которые я рассказываю по ходу дела)

Ну и к новостям цензуры: под давлением активистов «Эксмо» снял с продажи книгу Тилар Маццео «Дети Ирены». Это книга об Ирене Сендлеровой (она же Ирена Сендлер), польской активистке Сопротивления, которая смогла тайно вывезти тысячи еврейских детей из Варшавского гетто. Эти дети обязаны ей жизнью: 90% их родственников, оставшихся в гетто, умерли и были убиты. Поскольку кроме преступлений нацистов в книге упомянуто и то, что Красная Армия, освободив Варшаву, принесла полякам не только свободу, активисты обвинили издательство в распространении «заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны». Издательству — мои лучи поддержки; всем читателям — ещё одно напоминание о том, что исторические книги надо ценить и беречь, пока до них не добрались любители переписывать историю под предлогом «защиты национальных интересов».

Каждый год новые читатели открывают для себя тот факт, что Сруль из анекдота про Чебурашку («Снимите этого с руля!» — «Я не Сруль!») — это одна из форм имени Израиль; я же добавлю, что известный нам образ Чебурашки создал не кто-нибудь, а Израиль Аронович Шварцман.

Многострадальную книгу великого израильского писателя Давида Гроссмана вопреки всему снова переиздают на русском! Она продолжает бегать из издательства в издательство: олды помнят издание «Фантома», потом несколько раз ее печатали в «Розовом жирафе», а теперь роман обосновался в «Азбуке». По пути книга обрасла плашкой «18+», успешно отбилась от предъяв «Уральского родительского комитета» (а вы знаете, на плохие книги они нападать не будут), но всё ещё продолжает свой бег, что не может не радовать.

Понемногу выходим из комы — и уже прикидываем, что будем читать в наступившем году

Когда ехали по Восьмой улице, Адам указал на шесть колонн, стоящих прямо посреди поля и совершенно ничего не подпирающих. Это все, что осталось от главного корпуса университета после пожара в 1892 году, пояснил Адам. Есть легенда, — жутковато улыбаясь, добавил он, — что пожар возник из-за электрической лампочки — как раз в то время в здании установили «первую электролампочку в истории Миссисипи». 9 января 1892 года на первом этаже, в холле, должна была состояться выставка. К вечеру, когда все уже были в сборе, люстра под потолком заискрила и воспламенилась. Огонь почти мгновенно переметнулся на потолок и охватил расположенную этажом выше библиотеку. К полуночи здание, по словам Адама, «сгорело в ноль», и только эти шесть колонн уцелели; теперь они — главный памятник города; только не очень понятно — что именно они означают. Алексей Поляринов. Риф

ВТБ не останавливается: в очередном ролике отбелённый до полного неузнавания Пушкин под бессмысленно-пафосное чтение «Клеветникам России» (более новогоднего стихотворения не нашлось) рассекает по заснеженным просторам на тройке в компании Достоевского, а потом фигачит снежком в спину Толстому, который косплеит Белоснежку. С учётом того, что Фёдору Михайловичу на момент написания стихотворения было десять лет, а Толстому — три, бороды у малышей впечатляющие. Ну и грех лишний раз не вспомнить, что справедливо писал про это, мягко говоря, не самое удачное стихотворение друг Пушкина Пётр Вяземский:

«Пушкин в стихах своих «Клеветникам России» кажет им шиш из кармана. Он знает, что они не прочтут стихов его, следовательно, и отвечать не будут на вопросы, на которые отвечать было бы очень легко, даже самому Пушкину. За что возрождающейся Европе любить нас?.. Мне также уже надоели эти географические фанфаронады наши: От Перми до Тавриды и проч. Что же тут хорошего, чем радоваться и чем хвастаться, что мы лежим в растяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст?.. Вы грозны на словах, попробуйте на деле. А это похоже на Яшку, который горланит на мирской сходке: «Да что вы, да сунься-ка, да где вам, да мы-то!» Неужли Пушкин не убедился, что нам с Европой воевать была бы смерть? Зачем же говорить нелепости и еще против совести и более всего без пользы? Хорошо иногда в журнале политическом взбивать слова, чтобы заметать глаза пеной, но у нас, где нет политики, из чего пустословить, кривословить? Это глупое ребячество или постыдное унижение».

Три отличных книги про братьев наших меньших Да, отличные, но очень разные: «Удобные животные» противоположны по смыслу и позиции автора «От саванны до дивана». И обе эти книги упоминают всемирно известный селекционный эксперимент новосибирских учёных по одомашниванию лис, книга об этом не менее прекрасная. Обо всех по порядку! Сначала – про объединяющую книгу. 🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊🦊 Ли Дугаткин, Людмила Трут – «Как приручить лису (и превратить в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент», издательство «Альпина нон-фикшн», 2019 Учёные в Новосибирске под руководством Дмитрия Беляева начали эксперимент с приручением лис в 1950-х годах. Они отбирали самых дружелюбных лис и разводили их. За 60 лет потомки лис стали сильно отличаться от первых поколений: перестали бояться людей, стали вилять хвостами и вокально коммуницировать с людьми (даже смеяться). Внешность лис тоже изменилась — появились пятна на шерсти, уши и хвосты стали мягче, морды — короче и круглее. Всё это из-за смены гормонального фона: вместо высокого уровня адреналина, свойственного для диких животных, у них повысился окситоцин, отвечающий за доверие. Эксперимент помог понять, как волки превратились в собак. 🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛🐈‍⬛ Джонатан Лосос – «От саванны до дивана. Эволюционная история кошки», издательство «Альпина нон-фикшн», 2024 Сначала про весëлое: российские издатели похулиганили и выбрали цвет обложки, перекликающийся с фамилией автора, вот пруф. Дальше самое неожиданное: всë начинается не с Египта, а с Кипра: задолго до пирамид, ~9500 лет назад, люди и кошки жили на средиземноморском острове дружно и счастливо, и бывали захоронены вместе. А в Египте, кстати, приручали не только кошек, но и львов, гепардов, леопардов, камышовых котов. Лосос рассказывает вообще обо всех кошачьих – и диких, и одомашненных: подробно и интересно. Как произошло, что у вас дома ходит мини-леопард. И как сделать, чтобы вы смогли завести себе саблезубого кота, прямо как Диего из «Ледникового периода». И вот на этом моменте Лосос входит в коллизию со следующей книгой. 🦮🐕‍🦺🦨🐕🐈🐁🐀🦔🐎🐩🐐🐏🐑🦙🐂🦞🐟🐠🐡🐬 Катя Крылова – «Рынок удобных животных», издательство «Новое литературное обозрение», 2022 Мощнейшее научное исследование о том, как мы видоизменяем животных ради своих сиюминутных целей: умиляться чему-то крошечному («маленькая собака до смерти щенок»), селекционировать породы исходя из прихотей, а не из показателей здоровья (и многие чистопородные одарены букетом предсказуемых болезней). Всë это очень напоминает действия Великого Эволюционера из последних «Стражей галактики», немного бодихоррор. Где она, граница дозволенного? Что разумно и необходимо? Не берëм ли мы, человечество, на себя слишком многое? Вся книга – очень сильное высказывание, точно заставит пересмотреть свои взгляды на многое в мире животных. Ну и нового в книге немало: вы, например, знали о системе биомониторинга, когда уровень токсичности воды в Петербурге проверяют с помощью лабораторных раков, в Москве – с помощью рыб, а на Дальнем Востоке – с помощью моллюсков? Примерно так шахтёры брали с собой в забой канареек, чтобы по ним увидеть, когда уровень угарного газа и метана станет критическим. Только сейчас у подопытных больше датчиков.

В одном из новостных сюжетов Первого канала ведущая назвала бригаду московских осетровых идеальными сотрудниками, которые «работают за еду и всегда молчат».

#BookeanariumNonFiction

Все салаты подъедены, самое время приниматься за чтение. Завтра мы принимаемся за «Франкенштейна» Мэри Шелли. Самым интересным в этом путешествии, как мне кажется, будет размеренный ритм: никакой спешки, на протяжении двух месяцев мы будем открывать (или переоткрывать) для себя главу за главой, обсуждать, делиться впечатлениями и находками, а может, и посмотрим какие-нибудь из многочисленных экранизаций (я вот грешным делом всё ещё не видел «Молодого Франкенштейна» Мэла Брукса, пора навёрстывать). Если вы всё ещё не присоединились — не беда, тем более первая неделя будет совершенно бесплатной. На ней мы прочитаем и обсудим авторское предисловие Шелли о том самом лете на швейцарской вилле в компании Перси Шелли, Байрона, Джона Полидори (и ещё одного человека, о котором писательница умолчала) и примемся за четыре письма, с которых начинается роман. Я страшно жду встречи, буду рад и вас там увидеть!

С 1504 года в работе с заказчиками и их (часто тупыми) правками толком не изменилось ничего:

Потребовалось четыре дня, чтобы доставить статую [Давида] при помощи хитроумного приспособления из бревен и канатов с места работы на площадь. Когда скульптор вносил в свой труд последние доработки, глава города Пьер Содерини посетовал, согласно сообщению Вазари, что у Давида великоват нос. Тогда «Микеланджело ‹...› влез, чтобы угодить ему, на подмостья у плечей статуи и, поддев резцом ‹...› немного мраморной пыли с площадки подмостьев, начал постепенно осыпать пыль вниз, работая будто другими резцами, но к носу не прикасаясь. Затем он сказал: „А ну-ка посмотрите на него теперь". — „Теперь мне нравится больше, — сказал Содерини, — вы его оживили"».

(Из книги «Ключевые моменты в искусстве», которая по-хорошему должна была бы называться «Ключевые моменты в западном искусстве последних семисот лет, созданном мужчинами и, для разнообразия, Фридой Кало»)

«Вам может понравиться фашизм», — вежливо предлагает в новом году Audible. Нет уж, знаете, сильно сомневаюсь

К вопросу о настоящих, а не выдуманных депутатами традиционных ценностях:

Отец поэта работал в Москве, привозил семье одежду из города, так что не стоит представлять Есенина среди рязанских раздолий в белоснежной косоворотке, как делают многие современные живописцы. Однако театральному жесту и костюму Есенин никогда не был чужд. Сохранились воспоминания жительницы села Константиново о том, как в 1925 году Есенин приезжал на малую родину на свадьбу к двоюродному брату: «У нас обычно как на свадьбу? На второй день — ряженые. Мужчины женское одевают, женщины — мужское. Входит Есенин в женском синем платье, такой платок цветастый на нем. Говорит: “Хороша я барышня?”».

(«Стихи и вещи» Екатерины Горпинко)

Прекрасные восмоминания Шостаковича, очень понятные любому автору, которому приходилось писать за деньги рекламные тексты о какой-нибудь фигне.

«Маяковский, как я понимаю, любил хорошо, сладко пожить. Он одевался во все самое лучшее, иностранное. Он носил немецкий костюм, американские галстуки, французские рубашки, французские ботинки. Любил всем этим хвастаться. Советские изделия Маяковский, как известно, чрезвычайно активно рекламировал в стихах. Эта реклама уже тогда всем навязла в зубах. И люди говорили: Нигде, кроме как в Моссельпроме, не найти подобной гадости. Но сам Маяковский те предметы, которые рекламировал, ни в грош не ставил. Я в этом убедился сам на репетициях “Клопа”. Когда для Ильинского, который играл Присыпкина, надо было отыскать уродливый костюм, Маяковский сказал: “Пойдите в «Москвошвею» и купите первый попавшийся, будет то, что надо”. Но эти же костюмы Маяковский воспевал в своих вдохновенных стихах».

(Цитату вычитал в книге «Стихи и вещи» Екатерины Горпинко)

Начал год с того, что прочитал-таки «Сад костей», до которого уже несколько недель не мог добраться в декабрьской суете. Если без спойлеров — это приквел к «Собакистану», действие которого происходит накануне государственного переворота, в ходе которого к власти придёт товарищ Дружок. Борзы́е аристократы попивают чай на верандах, а бóрзые революционеры уже подбираются к их имению и вряд ли пощадят классовых врагов. Поначалу история кажется обаятельным, но нехитрым оммажем Чехову с лёгкими кивками в сторону Лавкрафта (почему-то они мне всегда казались современниками, но не совсем: свой первый важный рассказ Лавкрафт написал через год после смерти Чехова). Однако всего через несколько страниц сюжет оступается и проваливается в глубины чего-то более страшного, чем легенды о глубоководном собачьем боге. Кажется, это первый том саги о Собакистане, который я вряд ли буду рекомендовать всем и сразу. Не потому, что он чем-то хуже предыдущих — даже наоборот; дело в том, что шокирующие повороты могут всерьёз впечатлить тех, кто будет ожидать ещё одной истории про антропоморфных собак и не будет ожидать (большой спойлер) каннибализма и детских жертвоприношений. Но главное — меня поражает совершенное презрение Терлецкого и Кати к жанровым условностям; их франшиза от тома к тому прыгает в самые непредсказуемые стороны, рассказывая не те истории, которых ждёт читатель, а те, которые раскроют новые стороны этого причудливого мира. Не удивлюсь, если дальше нас будет ждать что-то ещё более неожиданное: спортивная космоопера, фэнтези-ромком, меха-фэнтези — уж крушить жанровые стены так крушить. (И ещё, как часто бывает в хороших комиксах, самые жуткие эпизоды здесь построены на чистом монтаже, без единого слова — ух!)

я приползла из алкогольно-салатной комы (админке было сначала очень весело, потом очень плохо), чтобы сообщить вам о своей грандиозной подборке небанальных, неочевидных и классных ромкомов и мелодрам, которых хватит на все каникулы. очень довольна, что получилось рассказать о реальных hidden gems! бонус — рекомендации от дорогих коллег @bookninja @ghostwood @cry_me_iriver_t30 @NikitaLavretski @shuraboga34 💘