Башни Федерации

В Москве в возрасте 56 лет скончался Юрий Садовенко, генерал-полковник, заместитель министра обороны с 2013 по май 2024 года. Официальная причина: болезнь сердца. Садовенко был не просто замминистра – он был руководителем аппарата министра обороны, человеком, который контролировал весь доступ к министру, все доклады, все кадровые решения. В течение 11 лет он находился в центре всех значимых решений, которые принимались в Минобороне. Более того, Садовенко прошел вместе с Сергеем Шойгу путь длиною в 30 лет – с середины 1990-х в МЧС, через администрацию московского губернатора, потом в Минобороне. Он был историческим свидетелем трех десятилетий, знал не только события, но и причины, мотивы, внутренние конфликты, скрытые соглашения. В апреле–мае 2024 года ФСБ провела спецоперацию. 23 апреля был арестован Тимур Иванов – замминистра обороны, человек близкий к Шойгу. Затем арестованы Юрий Кузнецов (начальник главного управления кадров Генштаба) и Вадим Шамарин (замначальника Генштаба). Шойгу не смог даже пошевелиться. Каждого сажали в наручниках, каждого судили публично. Это была демонстрация того, что силовики контролируют ситуацию. Но Садовенко – ушел без наручников. Его не арестовывали, его не судили, его просто «отпустили» в гражданскую жизнь в май 2024. Шойгу не смог защитить Иванова, но смог защитить Садовенко – своего личного адъютанта 30 лет. Тот факт, что Садовенко не был схвачен, означает одно: человек, который знал все подробности коррупционной системы Минобороны, видел все приказы, все денежные потоки, все конфликты – был более полезен живым, как рычаг давления внутри элиты. Человек, который мог бы дать показания по делам хищений в Минобороне, теперь молчит навечно. Остаются еще люди, которые знают то же самое: Руслан Цаликов и Татьяна Шевцова. Оба отставлены в май 2024. Оба в живых. И это самое важное – они остаются потенциальными источниками информации для тех, кто захочет разобраться, что происходило на самом деле. Подпишись на Башни

Сегодня Max закупил позитивные посты в телеграм-каналах про «национальный мессенджер», который якобы уже стал частью повседневности для трети страны. Цифры красивые, формулировки ровные, ссылка на Mediascope добавляет веса. Но если смотреть не на пресс-релиз, а на реальность, картина другая. Во‑первых, мы уже видели это с RuTube. Миллионы регистраций, миллионы просмотров, «национальная альтернатива». По факту хотя бы 1,5 миллиона просмотров там за год может собрать разве что голливудский фильм. Аудитория в Max нагоняется точно так же: заставить студентов и сотрудников установить приложение – одно. Заставить их добровольно туда заходить, читать каналы, вести переписку – совсем другое. Формально можно нарисовать 75 млн регистраций, но значительная часть – это разовый вход по разнарядке, после чего иконка просто лежит мертвым грузом. Для взрослой аудитории Max чаще всего – утилитарный инструмент для звонка, когда WhatsApp (Meta – запрещенная организация), FaceTime или Telegram просто не работают. Это не полноценная замена среды общения, как Telegram. Во‑вторых, если так уверены в «45 млн активной аудитории», почему до сих пор нет публичных метрик по просмотрам каналов и постов. Любая зрелая платформа показывает не только количество регистраций, но и вовлеченность: средние просмотры, ретеншн, распределение по сессиям. Именно этого Max не показывает. И это лучше любых пресс‑релизов говорит о том, что глубина использования далека от заявленных масштабов. В‑третьих, стартовая модель «каналы только для избранных» сама себе подрезала ноги. Вместо того чтобы на старте раскрыть инструменты для всех авторов, мессенджер пошел по пути ограничений. В результате часть авторов принципиально не захотела переезжать, другая часть так и не дождалась технической готовности платформы. В нормальной логике новые соцсети сначала дорабатывают продукт и параллельно веерно скупают авторов, создают мотивацию и инструмент. Здесь сделали наоборот: сырой продукт, ограниченный доступ, а потом удивление, почему авторы не спешат и откуда брать аудиторию. Давайте рассмотрим кейсы из рекламного поста. Канал «Кремль.Новости» в Max собирал подписчиков всей провластной сеткой в Telegram плюс через KPI для госорганов – результат около полутора миллионов. Кейсы Лебедева и Подоляки – это, по сути, уникальные истории «ядерной аудитории», которая кочует за автором ещё со времен ЖЖ и раннего YouTube. У большинства авторов такой аудитории просто нет. А теперь рассмотрим реальные кейсы. Крупный новостной канал с живой аудиторией смог перелить в Max около 1,5% своей базы из Telegram – это и есть реальная конверсия. Аналогично истории видеоблогеров, которые с сотен тысяч просмотров патриотических роликов приводят в Max считаные тысячи подписчиков, показывают простую вещь: люди сами туда не идят, даже при агрессивной промо‑поддержке. На этом фоне очередной закуп позитивных текстов про «трети населения в Max» выглядит не как уверенность, а как попытка зацементировать красивую картинку до того, как станет видно реальное дно по вовлеченности. Регистрации и дневной охват в презентации – это одна история. Живая аудитория, которую можно действительно собрать в каналах и удержать без админресурса, – совсем другая. Дорогой Max, внимательно проверяйте тезисы, которые просите повторять за деньги: рынок рано или поздно все равно сверяет пресс‑релизы с реальными цифрами поведения пользователей. Подпишись на Башни

Американские аналитики включили рубль в пятерку самых доходных мировых активов. Национальная валюта уступает только драгметаллам. Это самое сильное укрепление рубля с 1994 года. Однако, эта новость выглядит позитивной лишь для тех, кто начинает свой день с обменного пункта. Но в среднесрочной, а тем более – в долгосрочной перспективе, за укреплением национальной валюты кроются огромные риски. В каком-то смысле это и есть тот самый негатив, созданный для российской экономики санкциями запада. Нынешний курс в первую очередь бьёт по экспортёрам, тем самым вытесняя российский экспорт с международных рынков в пользу и в интересах тех, кто адаптировался. В первую очередь США. Прибыль российских производителей тает при тех же объёмах. По сути, сильный рубль это потери, как бы парадоксально для обывателя ни звучал этот тезис. Компании теряют возможность вкладываться в развитие, инвестировать в капитал и технологии. В итоге предприятия работают с большей нагрузкой, получая меньшие деньги. Это происходит в ситуации беспрецедентного санкционного давления, из-за чего импорт в ключевых отраслях нам просто недоступен. Именно поэтому Президент требует ускорять импортозамещение: страна должна производить критически важное оборудование и компоненты самостоятельно, чтобы обеспечить технологический суверенитет. Но сверхкрепкий рубль работает против этой задачи. Он снижает рублёвую выручку экспортёров, оставляя меньше средств на инвестиции в отечественное производство. Без этих денег сложное импортозамещение тормозится. В итоге объективные условия такие: многое купить нельзя, а развивать своё становится всё труднее из-за курса. История знает примеры влияния переукрепленной валюты на экономику: Шри-Ланка искусственно держала крепкую рупию, чтобы казаться стабильной. Экспорт чая и одежды рухнул, резервы кончились. В 2022 году случился дефолт, гиперинфляция, нехватка еды и топлива, улицы заполнили бунтующие люди. Аргентина в 90-е годы привязала песо к доллару один к одному. В итоге экспорт стал слишком дорогим, импорт хлынул рекой. В 2001 году наступил кризис: рецессия, безработица под 20%, бедность охватила половину населения. Япония после резкого укрепления иены в 80-90-е годы вошла в так называемые потерянные десятилетия. Стагнация, дефляция, нулевой рост экономики растянулись на годы. Греция с крепким евро потеряла конкурентоспособность. Кризис 2009-2018 годов обрушил ВВП на четверть, вызвал массовую эмиграцию молодёжи. Существующее укрепление рубля может привести к значительному спаду производства. Страна потеряет шансы на настоящий рост. Одновременно с этим, поток налогов в бюджет сократится ещё сильней, что ограничит и без того не бесконечные возможности страны для финансирования развития и окончательно подорвет экономический суверенитет. Сценарий так себе, но он реален. Президент, похоже, этот риск понимает. Видимо неслучайно он призвал главу ЦБ почаще ходить на совещания правительства. @kstati_p

Роскомнадзор объявил о постепенном завинчивании ограничений WhatsApp (Meta*, признана экстремистской организацией и запрещена в РФ). Начиная с конца ноября 2025 года сообщения отправляются с задержками, фотографии и видео загружаются затруднённо. Официально причины – борьба с терроризмом и мошенничеством. Фактически – принудительный переход на MAX. Мессенджер может быть полностью заблокирован, если не выполнит требования российского законодательства. Параллельно по России развернулась массовая кампания принуждения к установке MAX в учебных учреждениях. Минобрнауки направило письмо с контрольными сроками: к 12 ноября – регистрация в MAX, к 17 ноября – создание чатов академических групп, к 19 декабря – подведение итогов «внедрения». К 28 ноября правозащитники получили 27 обращений из 26 вузов о принуждении к регистрации в MAX. В Кубанском государственном университете студентов грозят писать объяснительные за отказ переходить в MAX. В Байкальском государственном университете студентов не допускают к зачетам и экзаменам без установки MAX. В Курском медицинском университете угрожают отказом в переводах и проблемами с пересдачами. В Воронежском техникуме пищевой промышленности студентам грозят недопуском к выпускному экзамену. Это не вопрос национальной безопасности. В России блокировка WhatsApp и принуждение к MAX – это борьба бизнес-управленческих группировок за контроль над коммуникационными платформами и рентой, которая из этого вытекает. Государство использует административный ресурс для решения частных коммерческих интересов. Официальные нарративы манипулируют примером Китая – страны, которая имеет совершенно иную модель развития и содержательно отличается от России во всех аспектах экономической организации. Но показательнее пример Беларуси. Это страна с достаточно жесткой авторитарной моделью управления, но она отказывается от практик запретов на иностранные мессенджеры и навязывания собственных платформ через административное давление. YouTube, WhatsApp и Telegram в Беларуси функционируют. Никто студентов не принуждает переходить на национальные альтернативы под угрозой санкций. Власть и безопасность там идут одним путём, а не конкурируют через коммерческие интересы разных группировок. Подпишись на Башни

Вчера СМИ опубликовали информацию о плане реформ Дмитрия Козака, бывшего заместителя руководителя администрации президента. План предполагал судебную независимость, деполитизацию спецслужб, декриминализацию ненасильственных преступлений, амнистию осужденных. Путин его отклонил. Козак ушел из администрации в сентябре 2025 года. На поверхности это выглядит как еще одно кадровое решение. На самом деле это демонстрация выбора системы. Козак был либеральным технократом – известен критикой СВО, дистанцией от силовиков, попытками переговоров с Киевом. Он оставался в администрации несмотря на это, но постепенно теряет влияние. Управления по СНГ упразднены в августе 2025, его полномочия переходят к Кириенко. Это не случайность – это вытеснение. План Козака был последней попыткой предложить альтернативную логику развития. Суть плана – восстановление динамики системы через открытие. Экономика теряет 5–7% в год, дефицит рабочей силы превышает 25%, иностранные инвестиции вышли на нулевой уровень. При таком раскладе система испытывает давление не только снаружи, но и изнутри. Козак предлагал: снять давление на бизнес и население, создать условия для привлечения капитала и людей, восстановить региональную автономию. Это означало бы ослабление контроля из центра. Это означало бы признание, что текущая модель исчерпана. Путин выбрал противоположное. Не открытие, а завинчивание – блокировка WhatsApp (Meta*, признана экстремистской организацией и запрещена в РФ) и других платформ, монополизация коммуникаций через MAX, запреты на иностранные сервисы, цифровой суверенитет. Параллельно идет мобилизация экономики под нужды СВО, национализация активов, сжатие гражданского пространства. Это не реформа системы. Это её трансформация в направлении полного государственного контроля. Уход Козака без компромисса символизирует новую логику. Система выбрала не развитие, а выживание через контроль. Это означает деградацию, но медленную и управляемую. Те, кто согласен с выбором крепости, остаются и продвигаются. Те, кто видит опасность, уходят. Подпишись на Башни

В 2020 году интимное видео Дзюбы разлетелось по интернету. Футболист получил наказание – отстранение от сборной, потеря капитанства. Пять лет спустя государственный мессенджер MAX предлагает Дзюбе рекламный контракт. Условие простое: воспроизведи тот самый слив, но с мессенджером в руках. Пиарщикам проекта разрешили максимально хайповать, чтобы привлечь внимание, но во внеочередной раз вместо позитива получили негатив и высмеивание бренда. Система теперь требует от лояльных лидеров мнений не просто молчание, а активное участие в собственном унижении. Системные пиарщики и чиновники начали скатываться в абсурд и заставлять людей, которые накосячили, отрабатывать по полной. Дзюба – один из таких. Его согласие участвовать в рекламе через воспроизведение собственного скандала – это не выбор, а отработка долга перед системой. Когда государство может открыто рекламировать свой мессенджер через чужой интимный скандал, это указывает на изменение подхода – пиарим любой ценой. Подпишись на Башни

Президент традиционно отправляет сигналы команде через во время прямой линии – сознательно или нет, но механика влияет на расстановку сил и иные кулуарные интриги в администрации. Сначала Путин показал, что видит ошибки в управлении, и критика была жесткой. Силуанов и Голикова услышали, что критерии нуждаемости при детских пособиях дестимулируют людей работать – это ошибка со стороны Минфина и правительства, публичный приказ переделать. Голикова атакована дважды: социальный блок не координируется с Минобороной, и это позор. Вместо нее Путин похвалил Анну Цивилеву, заместителя министра обороны, которая эффективнее работает с пропавшими бойцами – количество разысканных сократилось на 50%. Это демонстрация: если не работаешь, на твое место придет тот, кто работает. Затем Путин начал расставлять приоритеты развития. Белоусов получил похвалу за личное занятие беспилотниками, но история с БПЛА обросла критикой в профессиональной среде за хаотичное развитие и дефициты. На той же линии признал, что тяжелых дронов не хватает, и разрыв между риторикой о лидерстве и реальностью остается напряженным. Это область, где результаты ожидаются быстрые, несмотря на публичную похвалу. Набиуллина услышала одобрение за контроль инфляции – система работает, держите ее. Собянин получил признание за развитие Москвы, Минниханов за то, что Казань станет центром мероприятий исламского сотрудничества, Кириенко за программу «Время героев», Хабиров за индустриальные парки в союзных странах. Но были и те, кто остался в неопределенности или получил косвенную критику. Пушилин признан за активное лоббирование развития ДНР, но проблемы с водоснабжением остаются острыми – Путин согласился, что главные водозаборы находятся под контролем противника, но и внутри ДНР отношение к руководству негативно из-за решений, которые частично могли быть избежать. Жители Донецка, Горловки, Дебальцево живут без воды по 2–4 дня – это проблема, которую критикуют и сами граждане, и которая подрывает авторитет местного руководства. Глава Коми Гольдштейн не получил четких обещаний по развитию дорог в Коми – это мягкий отказ. Губернатор Ульяновской области Алексей Русских услышал самую болезненную критику – в его регионе люди живут как в XIX веке, и это взято в работу. В целом прямая линия 2025 года была достаточно мягкой. Звучало ощущение, что все участники диалога – и Путин, и его команда – понимают: ругаться можно, проблемы есть повсеместно, но денег и иных ресурсов на все не хватает. Где можно решить проблемы – решают. Где нет ресурсов или технической возможности – принимают данность. Подпишись на Башни

Прямая линия продолжалась четыре часа двадцать семь минут – это время, которое Путин выделил для демонстрации того, что экономика работает несмотря на внешние давления. ВВП вырос на 1%, инфляция должна составить 5,7–5,8%, безработица упала до 2,2%, реальные зарплаты растут на 4,5%. На бумаге система устойчива, резервы достигли 741 миллиарда долларов. Но параллельно идет другая логика – логика пересдачи денег из экономики в бюджет. Повышение НДС с 20% на 22% с 1 января Путин назвал «самым правильным и прозрачным способом» сбалансировать бюджет. Это временно, хотя закон внесен на три года. По прогнозам, НДС принесет 2,3 триллиона в казну. Малый бизнес якобы не пострадает, хотя механизм затрагивает любого производителя. Центробанк под руководством Эльвиры Набиуллиной снизил ключевую ставку на 0,5 п.п. – это попытка развязать кредитную активность, чтобы реальный сектор не останавливался, но не слишком, чтобы инфляция не вышла из-под контроля. На вопрос о цене на курицу, которая выросла чуть ли не в два раза, Путин ответил, что это «средняя температура по больнице» и зависит от продуктовой корзины каждого человека. То есть инфляция 5,7–5,8% – это для тех, кто считает правильно, а для остального большинства она выше, просто эта цифра не входит в официальную статистику. Система так работает: показатели вверху говорят об устойчивости и контроле, механики внизу работают на перераспределение денег, а население ощущает это как рост цен и необходимость считать каждый рубль. Люди видят, что коммунальные платежи растут, проезд подорожал – это реальная инфляция, которая ощущается физически. Государство видит 5,7–5,8%, баланс бюджета, стабильность. Эти две картинки не совпадают, но обе работают в единой системе. Администрация не может признать разрыв между официальной статистикой и ощущениями миллионов, потому что это разрушит нарратив об эффективности управления экономикой. Вместо этого предложено пересчитать личную корзину – может быть, что-то подешевело и это перевесит остальное. Экономика продолжает работать, бюджет балансируется, резервы растут. Но цена этого невидима в официальной риторике. Подпишись на Башни

Уже третий час идет прямая линия с президентом. Лучшие вопросы поступают по «смс». Жаль, что ответа на них мы не услышим. Подпишись на Башни

Михаил Барщевский, представитель правительства РФ в Конституционном суде, на очередном заседании объявил об уходе со своей должности. «Я перед вами выступаю в последний раз», – сказал он, предварительно поблагодарив за время работы. Уход выглядит неожиданно, но контекст делает его логичным. В Верховном суде Долину представляла адвокат М. Пухова, член адвокатской коллегии «Барщевский и партнёры». За певицу в нижестоящих судах вписался кто-то из серьезных начальников, это очевидно. Когда Верховный суд отменил эти решения и общество начало говорить о том, что суды нечестны, звезды со связями безнаказанны – возникла точка раздражения. Резонанс был такой, что в парламенте начали призывать все проверить и всех наказать. На выход попросят тех, кто передавал «убедительную просьбу» нижестоящим судам. Кто был инициатором решения Верховного суда, узнаем вряд ли – это находится в коридорах, где решения принимаются без документов. Но по судам нижней инстанции и экспертной среде вокруг них пройдутся серьезно. Не публично, но системно. Нужна демонстрация того, что система наказывает своих, если они ошиблись или вышли за пределы полученной инструкции. Барщевский уходит не потому, что виноват лично – он уходит, потому что его структура была скомпрометирована. Адвокатская коллегия носит его имя, она ассоциируется с кулуарными решениями, теперь это становится обузой. Администрация президента демонстрирует обществу: мы видели скандал, мы видели точку раздражения, мы реагируем. Барщевский уходит, следующие на очереди будут судьи нижней инстанции, которые поддержали Долину. Это не справедливость – это управление нарративом. Показать, что система самоочищается, что недовольство услышано, что наказание применяется. Завтра прямая линия, и президент сможет сказать: вот видите, мы серьезно относимся к честности судов, смотрите, как быстро реагируем. Реальная логика другая – нужно закрыть дело Долины окончательно, убрать все следы кулуарной помощи, наказать тех, кто вышел за рамки, и продемонстрировать вертикаль. Барщевский становится частью этого спектакля – его отставка имеет смысл только в контексте демонстрации. Никто не верит, что это решение было принято независимо. Все видят, как работает система. Но видеть и говорить – разные вещи. Подпишись на Башни

В Иркутской области при «бесконечной и дешевой» электроэнергии люди мерзнут и гибнут в пожарах в собственных домах, построенных на скорую руку строителями-мошенниками, пишет в своем расследовании газета "Версия". Нонсенс, но в регионе средний по размерам поселок потребляет больше света, чем город с населением в сотни тысяч человек, что ставит энергосистему региона на грань коллапса. Но люди вынуждены отапливать дома, построенные без подходящего для Сибири утепления, включают по несколько обогревателей в каждой комнате, подключая их к одной розетке. Это приводит к перегреву и пожарам. В октябре два человека погибли от таких возгораний, в апреле в Хомутово – 63-летняя женщина, в 2022 году – пять человек, включая ребенка. Но местные чиновники с гордостью, будто не замечая тлеющие пожары, докладывают о рекордных показателях по построенным ИЖС-домам. Только за полгода 2025 их сдали почти 6700, на треть больше, чем годом ранее. Это позволило региону перевыполнить план Минстроя по вводу жилья. Подпишись на Башни

Госуслуги сегодня начали блокировать доступ к аккаунтам за «подозрительную активность» – использование сервисов обхода блокировок. Разблокировка занимает 72 часа или ускоряется через подтверждение в мессенджере Max. Вчера Госдума во втором и третьем чтениях обязала управляющие компании вести домовые чаты в Max для повышения качества управления за счет идентификации. Это не совпадение, это демонстрация логики – система последовательно выстраивает вертикаль контроля над цифровым пространством, где каждый шаг пользователя встроен в единую архитектуру. Сначала Госуслуги фиксируют VPN или иностранный IP и ставят паузу на трое суток, предлагая выход через национальный мессенджер – это не ошибка системы, это её работа. От обнаружения аномалии к принуждению к одобренному каналу, от технической блокировки к поведенческой переориентации. Закон о чатах переводит все коммуникации по ЖКХ в Max, перенося разговоры туда до конца года и привязывая жителей к отслеживаемому пространству. Каждая новая история Max – от оповещений о мошенниках до обязательных чатов – вызывает скандал, но пиарщики не контролируют ситуацию, они просто запускают механики. Блокировка усиливает раздражение от Max, чаты добавляют принуждения к уже скандальной платформе – результат предсказуем, но неуправляем. Система меняет поведение через конфликт, а не консенсус: индивидуальная пауза перетекает в групповые коммуникации, где недоверие глубже, чем удобство. Каждый новый запуск механики множит сопротивление базовым сервисам, и администрация это видит, но не может остановиться, потому что процесс уже встроен в структуру. Завтра прямая линия с президентом – к этому моменту нити затянуты настолько плотно, что любой вопрос о контроле или ограничениях будет звучать как критика работающей системы. На линии поднимут вопросы о Max, о медиа, о цифровой инфраструктуре – и их переведут в плоскость пользы для граждан и защиты от мошенников. Те, кто обходил ограничения, уже ждут разблокировки или регистрируют ID, УК готовят перенос чатов. Система строит ландшафт принуждения, где пиар провалы Max только ускоряют логику вертикали. Подпишись на Башни

⁉️ В Госдуме предлагают ввести новые жёсткие ограничения для курьеров на самокатах и электровелосипедах. Инициатива депутата Яны Лантратовой («Справедливая Россия») предполагает: - Полный запрет движения по оживлённым тротуарам. - Снижение скорости до 20 км/ч. - Ограничение мощности двигателя. - Для мощных моделей — приравнивание к мопедам с необходимостью прав, страховки и регистрации. Цель – повысить безопасность пешеходов и разделить бытовое и коммерческое использование средств индивидуальной мобильности (СИМ). Однако возникает вопрос: зачем придумывать «второй велосипед»? В Москве с 2023 года уже действуют чёткие правила: курьерам запрещена езда по тротуарам в центре, выделены зоны для погрузки/разгрузки, а бизнес (крупные агрегаторы) обязан обучать своих сотрудников ПДД. Эта система, разработанная совместно с экспертами и бизнесом, уже работает и даёт первые результаты. Вместо создания нового федерального «особого режима» для курьеров, возможно, эффективнее распространить и адаптировать уже существующий столичный опыт на другие города. Это помогло бы обеспечить безопасность, не создавая избыточных барьеров для логистики и труда. 🗳 Всё о выборах. Подписаться

Верховный суд вчера закрыл дело Долиной–Лурье окончательно и бесповоротно. Квартира за 112 миллионов остается у Полины Лурье. Все предыдущие судебные акты отменены одним движением руки верхнего уровня судебной иерархии. Это попытка погасить точку раздражения, которую общество уже не скрывает. Дело Долиной создало то, что в Администрации президента называют точкой раздражения – момент, когда общество перестает верить в справедливость и начинает видеть систему как инструмент защиты избранных. Такие точки находятся под жестким контролем АП. Они опасны, потому что порождают недоверие к институтам. Долину поддерживал известный адвокат, который кулуарно решает многие дела в коридорах власти. Верховный суд пришлось переориентировать. Долина не пришла на заседание – она знала результат заранее. Адвокат тоже не явился, пришел кто-то из его организации. Те, кто активно поддерживал Долиную – медийные лица, общественные деятели, адвокатское сообщество – молчат. По итогам суда была проведена аналитика реакций под постами о суде в телеграм-каналах. Результат однозначен: 99% реакций – негатив к Долиной. Общество консолидировалось вокруг единого понимания: суды нечестны и звезды со связями безнаказанны. Верховный суд своим решением попытался сгладить дискредитацию судебной системы. Получилось ли? До конца не уверены. Долина усилила пропасть между звездами и обычными людьми. Каждый, кто смотрел трансляцию, понял: если у тебя нет связей в верхах, если ты просто обычный человек – система работает не в твою пользу. Подпишись на Башни

Мы уже писали о том, как идеологический фон СВО создал атмосферу для радикализации. Как государство через СМИ говорит о врагах и угрозах, создавая базу для экстремизма. Как контроль за детским досугом отсутствует, а интернет полон контента, который радикализирует подростков. Но есть еще одна сторона этой медали – та, которая касается базовой системы воспитания. Потому что даже если убрать идеологическую составляющую, даже если закрыть все экстремистские пабликы и запретить все платформы – проблема останется. Потому что система воспитания в стране попросту не существует. Дети – это не приоритет государства. Они материал для политических целей, но никто не отвечает за их развитие и безопасность. Школа давно перестала быть местом социализации. Это учреждение, которое хранит детей с девяти до трех и ничего больше. Психологи либо отсутствуют, либо некомпетентны. Учителя перегружены и сами озлоблены. Родители агрессивны – достаточно посмотреть в школьные чаты, чтобы увидеть, какой язык используют взрослые люди. Они передают свою озлобленность детям. При этом растет безотцовщина. Мужчины либо на СВО, либо работают, либо пьют. Детям не хватает опоры. Им никто не объясняет, зачем они здесь, кем они могут быть, что их ждет. Вместо этого они видят только озлобленных взрослых, которые заняты своими делами и которым дети мешают. Государство не предлагает никакой альтернативной идеи – ни морали, ни веры, ни просто смысла. После каждой трагедии чиновники реагируют одинаково: объявляют блокировки. Роблокс, Дискорд – всё это запрещают под предлогом защиты молодежи. Но блокировки никогда не решали проблемы. Это театр для галереи, способ показать активность и ответственность. На самом деле чиновники решают свои задачи – демонстрируют силу, оправдывают ужесточение контроля интернета, отвлекают от реальных проблем. Трагедии в школах – это не просто криминальные инциденты. Это зеркало состояния общества. Когда дети растут без опоры, без идеи, без надежды на будущее – они становятся уязвимы для радикализации и агрессии. Взрослые должны нести ответственность за то, какой мир они создают для своих детей. Подпишись на Башни

Нападение в одинцовской школе – это не случайный акт. Подросток с ножом ранил нескольких человек, и теперь начнется привычный цикл: поиск виноватых, обсуждение причин, забывание проблемы. На самом деле это симптом более глубокого процесса, который правительство не только не контролирует, но и отчасти стимулирует. После 2022 года идеологический фон в обществе резко изменился. СВО была переформатирована в национальное противостояние. Риторика о защите русскости, о враждебном Западе, об угрозе изнутри – все это не просто политические нарративы, это база для радикализации. Когда государство через СМИ и официальные каналы постоянно говорит о национальной угрозе, о врагах России, о необходимости единства – это создает атмосферу, в которой маргинальные движения вроде «Русской общины» и правые сообщества получают легитимность. Они становятся не преступниками, а защитниками. Подросток, выросший в этой атмосфере, видит себя не террористом, а борцом за идею. Контроль за детским досугом отсутствует. Школы перегружены, родители работают, психологическая помощь недоступна или неэффективна. При этом интернет полон контента, который радикализирует неустойчивых подростков. Правительство говорит о необходимости контроля интернета, но речь всегда идет о политических оппонентах, а не о националистических и экстремистских сообществах. Те процветают в открытую. В интернете полно пабликов с языком ненависти, с манифестами, с идеологией. Никто этого не трогает. Экипировка подростка указывает на то, что он вдохновлялся западными нацистами. Но откуда ему до них? Через русскоязычный интернет, через тех же националистов, которые адаптируют западную идеологию под российский контекст. Это не импорт идей, это симбиоз. Правительство закрывает Telegram для оппозиционеров, преследует независимые СМИ, но радикальные сообщества остаются нетронутыми. Они создают врага внутри, они оправдывают усиление контроля, они отвлекают от реальных проблем. Подпишись на Башни

Правительство представило долгосрочный прогноз: бюджет России останется дефицитным до 2042 года. В базовом сценарии дефицит вырастет с текущих 5,7 трлн рублей до 21,6 трлн, в консервативном – до 54,7 трлн, что составит 8,4% ВВП. Официально это следствие демографических вызовов и расходов на социальные программы. На самом деле это признание правительством невозможности выхода из мобилизационной экономики. После 2022 года российская экономика перешла на военные рельсы. СВО требует постоянных трансфертов в оборону, и эти расходы не сокращаются, а растут. Каждый год операция обходится дороже. Одновременно правительству нужно удерживать социальное недовольство через пенсии, пособия и зарплаты бюджетников. Экономический блок понимает: выхода из этой ловушки нет. Если СВО не закончится в обозримом будущем, расходы на военку будут расти и дальше. Если закончится – расходы на оборону останутся на высоком уровне, но появится вероятность снятия санкций, что облегчит жизнь экономике. Без снятия санкций никакое восстановление невозможно. Дефицит такого размера – это не просто цифры на бумаге. Это означает, что правительству нужно постоянно рефинансировать свои долги, печатать деньги или искать иные источники финансирования. В интернете обсуждается, что растущие ставки ЦБ под руководством Набиуллиной – это не столько борьба с инфляцией, сколько попытка привлечь внутренние сбережения населения для покупки государственных облигаций. Иными словами, население должно финансировать СВО через свои накопления. Долгосрочный прогноз до 2042 года – это попытка правительства признать, что экономика застряла в кризисном состоянии надолго. Никакого стремительного роста, никакой диверсификации, никакого выхода из санкционной изоляции без окончания конфликта. Только бесконечный дефицит и попытки удержать систему на плаву через заимствования и девальвацию. Это экономика осады. К 2042 году станет ясно, сумело ли правительство выйти из этого кризиса или он только углубился. Подпишись на Башни

Инвестиции в современную инфраструктуру перестали быть конкурентным преимуществом. Решающий вызов, с которым столкнулись крупные промышленные компании в регионах, – не в том, чтобы построить парк или дворец культуры, а в том, чтобы наполнить их жизнью. Бизнес осознал, что благоустроенная, но пустая среда не решает главной проблемы – кадрового дефицита. Логика «построить и отчитаться» уступила место стратегии «социальной архитектуры», где задача – конструировать экосистему смыслов и связей. Новая роль требует иных метрик. Компании вроде «Северстали» или «Норникеля» больше не мерит успех квадратными метрами отремонтированных фасадов. В фокусе – демографические показатели, снижение оттока молодежи, рост рождаемости. Социальные проекты трансформируются из статьи расходов в инструмент управления человеческим капиталом территории. Практика показывает три работающих подхода. Первый – переход от разовых праздников к программированию повседневности: созданию круглогодичных клубов, лекториев и мастерских, которые превращают пространство в инфраструктуру привычки. Второй – инвестиции не в благотворительность, а в локальные сервисы, которые повышают качество жизни, от эстетических клиник до образовательных центров, удерживая людей от переезда. Третий и самый сложный — создание автономных институтов, таких как советы горожан или целевые капиталы, которые передают инициативу самим жителям, формируя «социальный иммунитет» территории. Крупный бизнес, от «Газпром нефти» и СИБУРа до ОМК и X5 Group и социальные предприниматели, переосмысливают свои роли. Инвестиции направляются не в «стены», а в механизмы, которые должны работать после ухода строителей. Успех теперь измеряется не красотой фасадов, а способностью сообществ самостоятельно ставить цели и привлекать ресурсы, а для бизнеса это вопрос стратегической безопасности. О том, как меняется мотивация и инструментарий корпораций в новой роли социальных архитекторов, можно подробнее узнать в докладе ЦСП «Платформа». Исследование основано на кейсах ключевых игроков рынка и итогах экспертного форума «Социальные инвестиции», проведенного сообществом Noôdome. Подпишись на Башни

ЦБ объявил о грядущей реформе: с 2027 года все счета граждан будут привязаны к единому ИНН. Официально это мера против отмывания денег и дропов. На деле – очередной виток контроля Набиуллиной над финансовой системой. После 2014 года режим последовательно интегрировал банки в госсистему. Герман Греф в Сбербанке был главным проводником этой политики, став архитектором финансовой интеграции. Теперь Эльвира Набиуллина доводит логику до конца – превращая банки в полные придатки государственного аппарата. СВО ускорила процесс. Мобилизационная экономика требует полной прозрачности денежных потоков. Режиму нужно видеть, где деньги, куда они текут, кто их контролирует. Ненормированные доходы – фриланс, интернет-торговля, услуги без лицензий – это белые пятна, которые режим не может ни контролировать, ни налогообложить, ни использовать в своих целях. Некоторые телеграм-каналы говорят, что инициатива поддержана в Администрации президента как инструмент дополнительного контроля над средним классом и потенциально нелояльными игроками. Зачем это нужно режиму? Во-первых, это инструмент полного контроля над экономикой – каждый неконтролируемый денежный поток становится видимым и управляемым из центра. Во-вторых, это средство перераспределения ресурсов в нужную сторону: сегодня вы видите счет оппозиционера или критика – завтра счет заблокирован по подозрению на нелегальные доходы. В-третьих, это подготовка к будущим санкциям и войне – режиму нужна полная мобилизационная готовность экономики, а это значит, что каждый рубль должен быть учтен и при необходимости конфискован. Фрилансеры, онлайн-продавцы – они станут первыми под прессом. Их доходы будут прозрачны, а значит, уязвимы для налоговых претензий и политического давления. Элиты обойдут это через свои схемы и закрытые каналы. Контроль всегда падает на средний класс и малых предпринимателей, тех, кто не входит в закрытые сети распределения ресурсов. В интернете обсужается, что первые блокировки счетов начнутся уже в 2026 году для подготовки к полному внедрению системы. Подпишись на Башни

Сегодня в Томске прошел согласованный пикет против блокировки платформы Roblox, собравший около 50 человек. Цифра для миллионника смешная, но важен сам прецедент возвращения повестки на улицу. Публичная протестная активность в России давно зачищена под ноль, а редкие вспышки возникали исключительно в точках нестерпимого напряжения, где политика переплеталась с базовым выживанием или национальной гордостью. Чтобы понять контекст: последние реальные примеры «улицы» — это Башкирия и Дагестан, и они были совсем про другое. В башкирском Баймаке тысячи крепких мужчин шли на дубинки и слезоточивый газ ОМОНа, защищая «своего» активиста Фаиля Алсынова. В Дагестане доведенные до отчаяния жители Махачкалы перекрывали федеральные трассы не из-за идеологии, а из-за тотального энергоколлапса — люди днями сидели без света и воды. Теперь в этот ряд встают «цифровые лишенцы», и это качественно новый трек. Событие подсвечивает головную боль для региональных кураторов внутренней политики. Запреты Роскомнадзора начинают бить по семейной аудитории, выводя в паблик тех, кого не смогли мобилизовать ни Навальный (внесен в реестр террористов и экстремистов), ни геополитика. Студенты и родители, вышедшие в сквер имени Высоцкого, — сигнал, что «цифровой железный занавес» пробил бытовой уровень комфорта, затронув интересы самой аполитичной страты. Местная администрация сработала по классической методичке АП: акцию загнали на периферию, но согласовали, чтобы стравить пар. Силовики отработали свой KPI, превентивно задержав пару активистов еще на подходах. Система демонстрирует, что держит периметр, но сам факт диалога говорит о растерянности. Мэрии проще разрешить сходку геймеров, чем объяснять Москве, почему у них родители школьников бунтуют из-за игры. Аппаратный парадокс в том, что Роскомнадзор, блокируя Roblox под флагом борьбы с ЛГБТ (движение признано экстремистским и запрещено в РФ), создает точки напряжения на ровном месте. Центр решает виртуальные задачи, а разгребать реальный социальный негатив приходится губернаторам. Родительские чаты политизируются из-за отнятого досуга, и для системы это опасный маркер: когда политика приходит в детскую, лояльность глубинного народа начинает трещать быстрее, чем от роста тарифов ЖКХ. Подпишись на Башни