Vladimir Pastukhov

  Небольшое предисловие к очередной «Пастуховской кухне».   Мы не знаем, НАСКОЛЬКО откровенным был разговор Путина и Трампа на Аляске. При поверхностном беглом взгляде на то, как развиваются события после Аляски, создается впечатление, что Путин Трампа там слегка «кинул». Сформулировав общее согласие на прекращение войны на условиях «мирного договора», он «вшил» в ткань предполагаемого соглашения ампулу с ядом – неисполнимое в принципе (для Зеленского) требование о добровольной уступке НЕЗАВОЕВАННЫХ территорий. Сейчас эта ампула треснула, и яд разливается по ткани, дополняя одно неисполнимое требование другим, таким же неисполнимым, – встречей с Зеленским в Москве, рассуждениями о принципиальной невозможности достичь согласия в связи с мнимой нелегитимностью Зеленского.   Все это вместе создаёт устойчивое впечатление, что одна цель для Путина остается неизменной – смена политического режима в Украине. Подчеркну – не завоевание Украины, не ее уничтожение (хотя на разных этапах войны и это появлялось в меню), а именно «смена режима». Чтоб было как в Беларуси или, в крайнем случае, как в Грузии или Казахстане. Как там у Путина? Любить не обязательно, достаточно терпеть. Интересно, что со временем это стало чуть ли не «самоцелью» войны. Если раньше для Москвы все-таки имело значение, на кого именно менять Зеленского (какой-нибудь Медведчук), то сейчас, похоже, это уже не имеет принципиального значения. На кого угодно, лишь бы это был не Зеленский – ненавистный символ украинского сопротивления.   Есть две версии того, как был выстроен диалог на Аляске. По одной Путин обозначил готовность прекратить войну на определенных условиях, но умолчал о «деталях», которые теперь начинают всплывать как мины, оставленные в фарватере какой-нибудь прошлой войной. Но по другой – он мог положить все карты на стол и прямо обозначить, что Зеленский для него неприемлем, и он будет любыми способами (в том числе путем выдвижения абсолютно неприемлемых и невыполнимых для Зеленского требований) добиваться его смещения. В дополнение к этому Путин мог предупредить Трампа, что готов воевать до тех пор, пока в любом случае не возьмет весь Донбасс силой, и именно поэтому не готов прекращать огонь по текущей линии фронта.   Если имел место второй сценарий, то мы не знаем, какой на самом деле является реакция Трампа. Он может быть возмущен (так многие полагают), он может быть безразличен (так некоторые полагают), но он может и в глубине души поддерживать притязания Путина, но стесняться об этом сказать. Есть основания полагать, что Зеленского Трамп сильно не любит еще со времен своей первой каденции, и для него, как и для Путина, любой другой будет лучше. Что касается территории Донбасса, то он вообще вряд ли понимает, о чем базар, простите - речь. Он же дал ясно понять, что если это не у моря, то для него как риэлтора это ничего не стоит.   То, что сейчас происходит, - нормальное маятниковое движение в обратную сторону от Аляски. Парни договорились на 90%, а на 10% не сошлись. Эти 10% не дали маятнику войны зацепиться, и он пошел в обратную сторону с нарастающим ускорением. Теперь он либо выскочит в несколько месяцев (а то и лет) неуправляемого военного конфликта, либо опять затормозит в какой-то предельной позиции и пойдет в направлении Аляски 2.0.   https://youtu.be/ZrzGfg70Q3E?si=e-p7vaTllmgUSYTh  

Путин ставит Трампа в очень сложное положение. Массовый дронопад в Польше трудно замести под ковер. Если это не сознательная провокация Путина с целью унизить Трампа, то тогда это феерическое фиаско только что награжденного Герасимова. И я даже не знаю, какая из этих двух версий является более устрашающей.

По следам очередной серии разборок внутри российской оппозиции. Классик русской литературы учил нас, что “быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей”. Кажется, существенная часть населения России в этом не убеждена до сих пор, но хотя бы оставшиеся получили возможность ссылаться на классика в оправдание своего поведения. Теперь, когда каждый очередной скандал внутри российской оппозиции рождает потоки комментариев о том, что серьезные люди, озабоченные судьбой родины, не могут опускаться до таких разборок, хочется и для обвиняемых в этих грехах найти оправдание в русской классике. А так же для тех, кого обвиняют в нездоровом инетересе к этим разборкам. Итак, Москва, 1857 год. На заседании Московского Художественного Общества внебрачный (конечно) внук Екатерины Второй граф Бобриков читает речь о варварстве крепостного права и политике Николая I. В полемику с ним вступает Степан Шевырев (автор словосочетания “Загнивающий Запад”). Далее - цитата из письма Тургенева Герцену: “… возникли споры (как это водится в Москве) о славянофильстве, о статье Аксакова о богатырях, а наконец и о речи Роберта Пиля, за которую упомянутый граф вздумал заступаться. — «После этого Вы не патриот», — заметил профессор. На эти слова граф с изумительной находчивостью и совершенным à propos возразил: «А ты, сукин сын, женат на выблядке!» [Шевырев был женат на внебрачной дочери князя Голицина - БП] — «А ты сам происходишь от выблядка», — в свою очередь заметил профессор и бац графа в рожу…” Как видим, традиция переводить оппозиционные споры в мордобой является русской исконной. А широко освещать такие споры - занятие, достойное Тургенева, так что чего уж нам-то, простым смертным, стесняться.

Чего в принципе добивается глобальный Юг и стилизующаяся под него сегодня Россия?  Если снять все словесные украшения, то выяснится, что в голом виде они требуют вполне конкретной и простой вещи – чтобы Запад убрал ценностный подход из процесса глобализации.   Иными словами, они хотят, чтобы с их шеи сняли сапог западного мессианства (изначально христианского, позднее сублимировавшего в либеральное) и перестали мерить их посконную (понятийную) азиатскую и африканскую (и Россия туда же) действительность своим иудо-христианским (западным) аршином – сантиметрами прав человека и метрами правового государства.   В принципе, если говорить о России, то с XVI века мало что поменялось. Вынужденно взаимодействующий с Западом «русский мир» по-прежнему требует от Запада, чтобы тот перестал продвигать так нужные этому миру западные товары и технологии в одном комплекте с теми западными идеями, благодаря которым эти товары и технологии появились на свет.   Остальные ушли недалеко. Антизападничество Юга весьма избирательно. Продукция современного капитализма, инвестиции, ноу-хау,  –  highly welcome, идеи современного капитализма, особенно политические, оставьте при себе (тут как в анекдоте про поросёнка с хреном: хрен отрежьте, пожалуйста). В общем, капиталистические котлеты (экономические достижения) - отдельно, а капиталистические мухи и особенно тараканы - (идеи) отдельно.   Если посмотреть правде в глаза, то до сих пор глобализация (а она идет своим чередом) на самом деле носила ярко выраженный ценностный характер. Ее связывающим воедино все остальные детали элементом являлся концепт «свободы», в том числе свободы перемещения товаров, капиталов, людей, информации и, конечно, идей. Это был по сути все тот же крестовый поход, но в профиль - не с копьем и щитом, а с айфоном и фейсбуком наперевес.   Теперь же глобальный Юг очень хочет получить это «железо» (и поэтому совсем не против глобализации как таковой), но без западного «культурного софта», то есть без коннотаций и отсылок к «нехорошим (либеральным) принципам», которые могут поколебать устои новых, как раз и поднявшихся на первой волне глобализации, восточных и южных автократий. Речь идет об альтернативной глобализации, то есть такой, из которой «вырезаны» ценностный аспект и либеральная философия.   Это не столько передел сфер влияния, как кажется на первый взгляд, сколько «передел принципов», установление новых правил конкуренции: в Тулу – пожалуйста, но теперь без своего «либерального самовара». Китай, Россия, да и много кто еще хотят «чистой любви» (конкуренции), из которой исключена торговля «образом жизни», более привлекательным, чем тот, который они сами могут предложить на рынок своих обществ.   Вы хотите с нами торговать? Мы не против, но не надо нас спрашивать, почему мы «ковыряем в носу»: без суда сажаем все, что стоит, и отнимаем все, что движется. То есть Восток предлагает Западу отказаться от либерального (с ярко выраженным христианским подтекстом) миссионерства и выстроить взамен этого  «нейтральную глобализацию» без упора на ценности.   Проблема в том, что не доказано в принципе, что глобализация без ценностей возможна. Скорее всего, если вытащить из нее привлекательность свободы, то вся конструкция рассыплется на отдельные «миры»: русский, китайский, индийский, англо-саксонский и так далее. Лидеры, продвигающие идею альтернативной глобализации, похоже, осознают, что отсутствие ценностей – это ахиллесова пята их амбициозного замысла, и поэтому стремятся замаскировать ценностный вакуум фиговым листком «традиционных ценностей», который они контрабандой вывезли все с того же «проклятого Запада».

Все не только украдено до нас (что не так страшно), но и сказано до нас (что более обидно). Вот Си, Путин и Ким поговорили о бессмертии дела и тела. Говорят, что если вовремя менять органы, то можно прожить если не вечно, то точно до 150 (еще 12 с гаком президентских сроков как минимум). Так это уже успел откомментировать даже более изощренный пресс-секретарь, чем Песков, – сам Воланд: «Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!».

О, этот новый старый мир! Идущие на мировую войну народы приветствуют тебя…   Выключив - по совету Михаила Жванецкого - воображение, убрав весь «белый шум», неизбежно сопровождающий такого рода мероприятия, мы получим в «сухом остатке» от грандиозного шоу, устроенного председателем Си в Пекине, призыв к установлению «нового» мирового порядка.   Скорпионы в банке объединились и решили поднять восстание против директора банка. Удачи им.   Оставив в стороне вопрос о том, что успех восстания обеспечивается не громкостью деклараций, а единством и решимостью участников, сосредоточусь на главном: постараюсь понять, чем «новый» мир должен принципиально отличаться от «старого» - кроме того, что в нем будут рулить несколько паханов вместо одного (кстати, это не всегда лучше для тех, кто не относит себя к паханам)?   Главная проблема Путина, Си и Моди состоит в том, что им нечего предложить принципиально нового в качестве обоснования всего «нового» мироустройства.   Концепция «отнять и поделить» вряд ли может рассматриваться как оригинальная, даже если она поднята на геополитический уровень. А ничего более оригинального в предлагаемом ими миропорядке, кроме того, что у «золотого миллиарда» надо отнять часть ресурсов и поделить их между «серебряными четырьмя миллиардами», нет.   Отсюда эта странная сублимация в виде «традиционных ценностей». С их помощью лидеры так называемого «нового мира» пытаются задрапировать реальный идейный вакуум. В целом у них нет ни видения новой свободы, ни чувства новой справедливости, а равно и никаких иных идей, которые можно было бы предложить в качестве обоснования их притязаний.   То, что предлагает подстрекаемый Путиным Си (и временно примкнувший к ним Моди), - это не какой-то новый мир, а попытка передела старого, и так шитого-перешитого мира. Есть большая разница между новым костюмом и перелицованным старым. Пока о новом костюме для мира речи не идет. Просто кто-то хочет вывернуть старый мир наизнанку. Главное, чтобы не мехом внутрь.   Новое мироустройство – это хорошо забытое старое мироустройство, которое процветало до двух мировых войн, им же и порожденных. В его основе лежит одна идея – культ голой силы. Постоянный поиск баланса сил является драйвером этого миропорядка, вследствие которого в нем никогда не бывает порядка. В целом это смелая попытка зачеркнуть все культурное наследие трагического XX века и начать жить с чистого листа так, как будто Гитлера и Сталина никогда не существовало.   А что касается традиционных ценностей, то здесь сам западный мир даст фору и Си, и Путину. Все их идеи, касающиеся сохранения «самобытных культур» и защиты их от страшной угрозы либерализма и глобализма, вторичны. Они светят отраженным светом волшебной лампы МАГА. А зачем миру еще и отражение, если у него уже есть «оригинал», который и так прет изо всех дыр.

Чтение тассовок постепенно входит в привычку. Между строк попадаются информационные перлы. Ну, вот такое, например, прилетело с китайских полей: «Общий список традиционных ценностей появится у стран БРИКС. Список будет представлен на втором форуме объединения "Традиционные ценности", который пройдет 15-17 сентября в Национальном конгрессе Бразилии». Пытаюсь осмыслить.   Традиции в странах БРИКС – они ведь разные бывают. Некоторые не грех и позаимствовать. Обряд инициации хорошо укладывается в общую логику улучшения демографической ситуации. Стилистика бразильского карнавала сможет сильно улучшить атмосферу на уроках патриотического воспитания в российских школах. Хорошее начинание.   Бразильцам, конечно, будет тяжелее. Представляю делегацию канала «Царьград» на карнавальном шествии в Рио…

Путин в Китае, подобно герою Никиты Михалкова, выглядит «своим среди чужих» (впрочем, обратное тоже верно, так как в Европе он - «чужой среди своих»). Дело не в том, что Россия пошла на Юг, хотя логичней было бы оставаться на Севере. Дело в том, что Путин пытается изобразить дело так, что он и есть Юг, а он – не он. Чтобы убедиться в этом, достаточно глянуть на протокольное фото (Лукашенко не в счет, он тут пролётом). Хотя можно было и просто в зеркало посмотреть.   Россия, заискивая, ломится туда, где ее не ждут, где ей никогда не будет доверия, где она всегда будет на вторых ролях, даже стоя в одной шеренге с другими сателлитами Китая. В подобных случаях обычно лучше дружить, соблюдая дистанцию, чем пытаться сойти за своего парня. Россия вряд ли найдет себе здесь достойное место  - ведь перебежчиков не любят нигде. А она – перебежчик, который приехал «на Юга» с «Северов» в краткосрочный исторический отпуск.

Политическое урегулирование украинского кризиса протекает в двух контурах: внешнем, где единственная и главная цель субъектов этого урегулирования состоит в том, чтобы достичь такого результата, который убедил бы собственную аудиторию в том, что «противник капитулировал», и внутреннем, где цель сводится к тому, чтобы достичь лучшего из возможных при сложившихся обстоятельствах результата.   Во внутреннем контуре поведение Путина подчинено необходимости показать, что «цели СВО» достигнуты, Зеленскому соответственно надо показать, что Путин принял решение (не важно - какое) под давлением (мир с позиций силы), а Трамп – что Америка всем рулит.   В этой парадигме и высказываются сегодня политические лидеры России, Украины и США. Единственный вывод, который мы из этого можем сделать, состоит в том, что ни одному этому высказыванию верить нельзя. Они отражают позиционирование каждого из лидеров по отношению к собственной аудитории, но не в отношении друг друга. А ведь реальная дискуссия идет именно в том внутреннем контуре, где аудитории нет…   Проблема не в том, что, оставаясь в позиции внешнего наблюдателя, мы сильно ограничены в возможности делать какие-либо адекватные выводы о том, как развивается переговорный процесс, потому что не можем пробиться сквозь бесполезный для анализа внешний контур, в то время как о том, что происходит во внутреннем контуре, мы можем либо судить по сомнительным утечкам, либо заниматься реконструкцией (моделированием) того, что там могло бы на самом деле происходить.     Проблема в увеличивающемся разрыве между тем, что происходит во внешнем и во внутреннем контурах. То, что обсуждается в кулуарах, и то, что презентуется аудитории (чтоб не «обрадовались» раньше времени), все дальше расходится между собой, и соединить эти контуры воедино, сохранив политическое лицо, скоро станет практически невозможно.   Путин прекрасно мониторирует ситуацию, спуская время от времени Лаврова с поводка, но, если после всех лавровских ультиматумов, допустим, результатом «сделки» окажется всего лишь присоединение к России двух экономически депрессивных регионов (Крым и так все уже давно считали в России «своим»), то продать её зет-сообществу будет непросто. То же касается и Зеленского: одно дело - продекламировать с  трибун «Владимир, подлый трус, выходи!» и совсем другое - прийти после этого к хорошо разогретой публике и сказать: мы согласились на территориальный размен при минимальных гарантиях со стороны Запада». Упс…   В этом разрыве я вижу сейчас все большую угрозу мирному процессу. Когда они там о чем-то все-таки договорятся в своем внутреннем круге, вдруг выяснится, что пробиться через внешний контур эти договоренности не имеют никакой возможности. Публика окажется подготовлена к совершенно другому и не сможет принять реальность такой, какой она есть.    

Это война, во-первых, гражданская. Во-вторых, империалистическая. В-третьих, идеологическая. Но гражданская в первую очередь. Отсюда и масштаб жертв. Ее надо ставить в один ряд не с русско-японской или советско-финской, а между мировыми войнами и большевистской революцией.   Гражданской эта война является сразу по трем осям: это продолжение “полураспада” советской империи, это внешнее проявление внутренней гражданской войны в России и это часть общего и для России, и для Украины раскола общества на сторонников модернизации и адептов архаизации.   Эта война навсегда останется одной из самых мрачных страниц русской истории именно в силу гигантского контраста между ничтожностью ее надуманных исторических целей и ужасающими людскими потерями. Есть жертвенность вдохновляющая, а есть – придавливающая к земле. Жертвы этой войны никого ни на что никогда не вдохновят, какие бы извращенные политические и медийные технологии ни были применены, чтобы доказать обратное.   Все это мы не могли не обсудить между собой на “Пастуховской кухне”, упершись в немыслимую цифру потерь убитыми на войне россиян, опубликованную в медиа.   https://youtu.be/sHKN8NqdXFw?si=a6kRkX8IuPe5d0pO  

Канцлер Мерц с немецкой прямолинейностью сказал то, что все подразумевали с самого начала, но не хотели произносить вслух: «Встреча президента Зеленского и президента Путина не состоится». Кто бы сомневался….   Смысл пасов, которые делали Путин и Зеленский под контролем Трампа, состоял не в том, чтобы встречаться (они оба этого не хотят), а в том, чтобы уйти подальше от первоначальной позиции, исключающей такую встречу в принципе. Это сделано – теперь оба заявляют, что готовы встречаться.   Я не думаю, что встреча тет-а-тет – рабочая идея. И дело не только в уровне личной непереносимости, который действительно «зашкаливает». Дело в том, что этим двоим между собой совершенно нечего обсуждать. Им каждому по отдельности есть что обсудить с Трампом или, в крайнем случае, с Си.   Если они там договорятся, то единственное, что от них можно ожидать, это то, что они молча без пожатия рук в присутствии одного или нескольких гарантов подпишут заранее согласованный документ (если не попытаются кинуть друг друга в последнюю минуту). Друг с другом они не договорятся ни о чем.   Разговор о встрече на двоих нужен Трампу, чтобы потянуть время и замаскировать (хотя бы временно) тот факт, что ни на Аляске, ни в Вашингтоне пазл сложить не удалось. Через какое-то время, когда Путин и Зеленский разочаруют Трампа в очередной раз и не встретятся, память и об Аляске, и о встрече в Белом доме затрется и быльем порастет.   Ну или если что-то выгорит, то Трамп вернется к первоначальной версии встречи на троих (или вообще на четверых - с Си).

Третья часть. Окончание поста.   Если дело в дискуссии дойдет до этой развилки, шансы на успешный итог переговорного процесса резко возрастут, так как два этих сценария, в отличие от предыдущих, не являются антагонистическими. Связано это с тем, что тема «гарантий безопасности» является в значительной степени спекулятивной.   Даже символическое (другого не будет) присутствие иностранных войск на территории Украины, не говоря уже о любых юридических договорах, серьезным препятствием для агрессии не является. Такой гарантией могут быть только собственная готовность Украины к новой войне и реальная готовность «вписаться» за Украину «в моменте» нескольких крупных держав (как это сделали Байден и Джонсон три года назад). Все остальное от лукавого.   Но есть нюансы. Что-то подсказывает мне, что обе воюющие стороны на самом деле понимают, на чем зиждется реальная безопасность, и поэтому перевод дискуссии в плоскость «гарантий безопасности» - это во многом  способ отвлечь внимание от дискуссии по другим вопросам.   Зеленскому, как и Путину, нужна понятная и яркая упаковка, в которую можно завернуть “мир”, выставив его на продажу украинскому обществу. И если для Путина такой упаковкой является “весь Донбасс”, то для Зеленского, похоже, ею являются “иностранные военные”.   Принимая последнее обстоятельство во внимание, можно предположить, что при условии успешного прохождения всех сущностных развилок на финальной стадии переговорного процесса все упрется в поиск устраивающей обе стороны формулы символического привлечения “третьей стороны” к обеспечению режима прекращения огня.   Поскольку “согласие есть продукт при полном непротивлении сторон”, то проигнорировать невозможность для Путина публично признать, что итогом войны является вход военных контингентов стран НАТО в Украину (против чего боролись – на то и напоролись), то придется замаскировать их присутствие. Проще всего это сделать, если привлечь к этому благому делу Китай и прилепить лейбл ООН. Именно поэтому я полагаю, что из двух сценариев, - простого и сложного, - второй, сложный имеет больше шансов на реализацию.   В этом случае, став к концу поста отвязным конспирологом, можно предположить, что первоначальные 50 дней Трампа, привязывавшие конец ультиматума к торжествам в Пекине и сериям международных встреч вокруг этих эпохальных торжеств, были неслучайны. Я, конечно, удивлюсь, но не упаду в обморок, если Путин и Зеленский встретятся в Пекине под крылом “дяди Си”.   Что меня действительно поразит, так это если во время их встречи из стены (разумеется, китайской) в комнату войдет “дядя Сэм” – Трамп…

Вторая часть. Начало в предыдущем посте.   Второй акт Марлезонского балета.   Если на первой развилке вопрос разрешается в пользу «обмена территориями», то переговорный процесс оказывается перед новой развилкой, на которой главный вопрос  - это таки вопрос о гарантиях безопасности. Здесь тоже две развилки:   Сценарий 1. Путин достает из сундука потрепанную ксерокопию стамбульских соглашений 2022 года и  затягивает свою лебединую песню о демилитаризации Украины, ну или того лучше – о ее денацификации. На этой арии опера превращается в оперетту и весь процесс заходит в тупик. В этом случае все возвращается к первому базовому сценарию – война продолжается.   Сценарий 2. Путин забывает про стамбульский папирус и переходит к обсуждению приемлемых для него «гарантий» более-менее продолжительного мира для  сохранившей независимость Украины. В этом случае переговорный процесс двигается дальше, и даже появляется свет в конце тоннеля.     Третий акт Марлезонского балета.   Если Путин отвязывается от Стамбула, то мирный процесс оказывается на новой развилке, где главный вопрос – присутствие иностранных войск в Украине.   Сценарий 1. Украина настаивает на обязательном присутствии войск хотя бы некоторых стран НАТО в Украине в качестве сдерживающего фактора. Россия никогда на это не согласится. Переговорный процесс заходит в тупик, все возвращается к первому базовому сценарию – война продолжается.   Сценарий 2. Украина отходит от концепции ввода войск стран НАТО на свою территорию в качестве главной гарантии безопасности. В этом случае мирный процесс продолжается и переходит в плоскость обсуждения конкретных проблем.   Четвертый акт Марлезонского балета.   Если Украина отказывается от идеи размещения иностранных войск стран НАТО (пусть и не под эгидой НАТО) на своей территории, то возможны два сценария решения вопроса о гарантиях безопасности:   Сценарий 1. Основной и, по сути, единственной гарантией остаются дееспособные ВСУ, которые получают современные вооружения из Америки на европейские деньги. Поверх этого подписывается усовершенствованный «Будапештский протокол» (предложение Мелони), в соответствии с которым избранные страны предоставляют Украине гарантии, аналогичные 5 статье Договора о создании НАТО, но без принятия Украины в НАТО.   Сценарий 2. Он мало чем, как ни странно, отличается от «Сценария 1». В  дополнение ко всему, что есть там, он все-таки содержит элемент «миротворческих сил». Но, чтобы этот элемент устроил Москву, эти силы должны действовать под эгидой ООН, и, помимо войск «недружественных стран», включать военные контингенты из дружественных стран. Страна «первого клика» - естественно, Китай.   Конец второй части. Окончание в следующем посте.

Какие развилки нас ждут на пути к миру в Украине? Конспирологический пост в 3-х частях.   Начало. Продолжение см. в двух следующих постах.   Я исхожу из того, что есть две позиции, с которых Россия не сдвинется, не претерпев военно-политического поражения (то есть разгрома на фронте или революции): не согласится на перемирие без мирного договора и не откажется от претензий на весь Донбасс. Собственно, это было доведено до Трампа на Аляске и, как говорится, принято к сведению.   Первый акт Марлезонского балета.   Соответственно первая развилка – это все-таки разрешение территориального спора. Здесь я вижу два сценария:   Базовый сценарий 1. Самый тоскливый и наиболее вероятный.   Война перекатывается через осень. Россия жмет, Украина сопротивляется и по возможности контратакует. Через год либо кто-то из двоих обрушился, либо Аляска 2.0 и возвращение к компромиссу, но уже на каких-то других, еще более замысловатых условиях.   Базовый сценарий 2. Самый оптимистический, но наименее вероятный.   Под давлением Трампа стороны решают сократить дистанцию на один ход. Зеленский принимает сдачу всего Донбасса, а Путин позаботится о том, чтобы сформировать достойный земельный обменный фонд, чтобы все это выглядело как равная СДЕЛКА. В этом случае открывается определенное окно возможностей для приостановки войны. Об условиях, при которых Зеленский и в его лице Украина могут согласиться на этот сценарий, я писал в предыдущем посту, поэтому повторяться не буду.   Конец первой части. Продолжение в 2-х следующих постах

В какой-то момент я понял: все делается из любви к русскому слову, к родной речи, ради ее совершествования, перестройки языка, модернизации его метафорического ряда. Иноагентство лоялиста Маркова, угроза иноагентством депутату Иванову, - все это лишь для того, чтобы язык обогатился новым идеоматическим оборотом: «Бей ЧУЖИХ, чтобы СВОИ боялись». Близок, близок тот великий день, когда армия фанатов «Единой России» поймет, наконец, для кого на самом деле писались те замечательные законы, за которые голосовала их партия.

Несмотря на то, что на Аляске между Трампом и Путиным возникла качественная «химия» человеческих отношений, никакого существенного «физического» продолжения эта история пока не имеет и может не иметь в будущем. Требование Путина о «добровольной сдаче территорий» в сложившихся обстоятельствах превращает эту «химию» в сомнительно пахнущие «химикалии».   Понимает ли это Путин? Думаю, да. Понимает ли Трамп? Думаю, тоже да. Поэтому никакого обеда и не было – костер развели, но каши не сварили. Оба при этом продолжают играть в дружбу и взаимопонимание. Оба надеются, что проблему удастся решить за счет третьей стороны – Зеленского. Оба пока не могут себе это позволить.   Трамп держит паузу, предоставляя Путину возможность «проявить себя в деле» и взять, наконец, самому то, что он просит ему подарить. Путин выдерживает паузу, предоставляя Трампу возможность «догрызть» Зеленского в схватке бульдогов под ковром.   Зеленский сейчас выглядит главным препятствием для сговора Путина с Трампом. Но я бы не стал и упрощать ситуацию и сводить все к личности Зеленского. Воля Зеленского сегодня – это воля Украины (каким бы спорным ни казалось это утверждение).   По этому поводу мне вдруг вспомнилось, как в раннем детстве в школьной библиотеке мне попалась какая-то проходная детская книжонка на историческую тему. Что-то про Киевскую русь и викингов. Там я впервые прочел про берсерков – мифологических викингов, впадающих перед боем в состоянии неистовства и не испытывающих боли. Именно таким мне представляется сегодня украинское общество. Нет, я достаточно хорошо осведомлен о том, что оно разное, и разные люди испытывают внутри него по одиночке всю гамму разнообразных человеческих чувств. Но как единый многоголовый субъект, формирующий то, что называется политической волей народа, - это берсерк, полный ярости и ненависти. В этом состоянии он добровольно не примет никаких компромиссов.   Это, пожалуй, и есть то главное, что мы должны держать в прицеле, рассуждая о перспективах войны или мира между Россией и Украиной. Всякий раз, когда мы исходим из соображений рационального характера, мы будем допускать ошибку, так как украинское общество не готово, да и вряд ли способно исходить в своих действиях и решениях из рациональных предпосылок.   Когда Трамп пытается убедить Украину в том, что у нее на руках «плохие карты», он не принимает в расчет то, что в Украине давно воюют, не заглядывая в карты. Впрочем, мы все грешны, а не только Трамп. Американцы делают свои прогнозы от возможного (а как же, ведь политика – это искусство возможного), но украинцы привыкли к политике от невозможного. Сегодня чудо – это необходимое и достаточное основание для принятия политических решений в Украине, и с этим всем придется считаться.   Проблема для Трампа и Путина, вполне понявших друг друга, состоит в том, что какие-либо компромиссные решения, ведущие к прекращению войны, станут возможными для украинцев только при одном условии: если фатальное обрушение фронта УЖЕ состоится. УГРОЗА фатального обрушения фронта в  атмосфере ожидания чуда не работает как фактор, влияющий на принятие решений, так как никакая угроза не воспринимается обществом в качестве реальной.   Сейчас вопрос о мире решается не «добрым словом» Трампа, а тем, приложит ли он к «слову» пистолет – то есть рискнет ли выдвинуть Украине достаточно подлый ультиматум, лишив ее полностью поддержки, или все-таки не рискнет. Без этого «пистолета» Украина сама по себе на предложенные условия не согласится. Если Зеленский вдруг изменит свою позицию, для меня это будет означать, что «пистолет» придвинули к виску.  

Вдруг вспомнился старый одесский анекдот про черную и белую полосу. Там один еврей жаловался другому на жизнь, а тот в ответ его утешал, естественно, и говорил, что надо потерпеть, что, мол, бывает так в жизни, что есть черная полоса, а есть белая, и надо просто подождать. Через год встречаются, и «утешенный» бросается в объятия «утешавшему» и кричит: «Как ты был прав, как был прав! Оказывается, то была белая полоса!»   Это я к тому, что, прочитав о предложении правительства выйти из конвенции против пыток, я в первую очередь подумал о том, что все, что было до сих пор в российских тюрьмах, СИЗО и полицейских участках, в подвалах и зинданах, - то была «белая полоса». Мы-то думали, что это были пытки, а это, оказывается, были всего лишь предварительные ласки. Настоящие пытки-то, оказывается, были запрещены. Вот оно как выходит.  

Те, кто давно меня читают, знают мою привязанность к доморощенной псевдотеории «силовых циклов» России – высчитанных мной эмпирически странных двенадцатилетних периодов поочередного доминирования армии и спецслужб в политической жизни коммунистической и посткоммунистической России (желающие могут подробнее прочитать это в моей книге «Как переучредить Россию?»). Чтобы не утомлять никого повторами, скажу только, что, если 1917 – 1929 годы считать первым циклом, в котором доминировала армия, то как раз на рубеже 2025 – 2026 годов должна произойти очередная смена цикла, когда армия должна уступить место ФСБ.   В общем, выглядит все пока очень похоже.  Война, начатая в 2013 году, последовательно выдвигала на первый план военных. Их роль в окружении Путина усиливалась. Во многих политических решениях, например, таких, как присоединение Крыма, органы военной разведки, по мнению многих экспертов, сыграли весьма существенную роль. Может быть, даже большую, чем ФСБ. Для меня в этом вопросе показательным и интересным был доклад Центра «Досье», посвященный деятельности ГРУ (ГУ) Генштаба России: https://gru.dossier.center/ Армия стала распоряжаться гигантскими ресурсами. Еще больше ресурсов стало тратиться в интересах армии (прежде всего - в «оборонке»). От былой армейской маргинализации в 90-е простыл и след.   Но к 2025 году ситуация стала достаточно резко меняться. Трудно сказать, что было большим триггером – бунт Пригожина, вскрывший косвенно политическую неблагонадежность армии, или неконтролируемый рост военных расходов, резко контрастирующий с весьма скромными успехами армии на фронтах войны в Украине. Так или иначе, армия получила несколько существенных политических пощечин, «архитекторов» которых следует искать в спецслужбах. Это и аресты генералов из окружения Шойгу, и отдельно стоящее уголовное дело, сфабрикованное против любимца армии генерала Попова, это, в конце концов, и плотная опека ГРУ со стороны военной контразведки ФСБ (если опираться на все тот же доклад Центра «Досье»).   Но все это лишь прелюдия к тому, чего следует ожидать в будущем, особенно в случае, если военный конфликт начнет затухать. Много говорят о проблеме утилизации «возвращенцев» с войны, которые принесут в жизнь российской глубинки свой ПТСР. Гораздо большую угрозу будет представлять офицерский корпус с его «измененным самосознанием». Очень трудно представить себе, что российское офицерство будет психологически готово к тому, что с наступлением паузы в войне ему придется «откатиться» на те же второразрядные политические позиции в общественной и государственной жизни, которые оно занимало до войны.   И это еще не принимая в расчет то, что у «человека с ружьем» может быть (и наверняка будет) свой особый взгляд на итоги войны, на соответствие потерь приобретениям, на эффективность военно-политического менеджмента и на справедливость распределения «наград». Боюсь, что их взгляды сильно не совпадут с официальной позицией Кремля, что сильно усугубит и без того непростую ситуацию.   Какой может быть ответ? – Традиционный: «переложиться» на ходу на другую «силовую ногу». На мой взгляд, усиление роли ФСБ как институции, влияющей на политический курс Кремля, является практически неизбежным следствием завершения или даже просто приостановки войны. Казалось бы, куда больше. Но, во-первых, в этом вопросе всегда есть куда и больше, и, главное, дальше.  А во-вторых, мы смотрим не на «абсолютные» показатели, а на «относительные» - сравнивая с влиянием армии на эти же процессы.   Чего можно ждать от нового «чекистского» цикла? Как ни странно, чего угодно. У него в анамнезе был, конечно, «большой террор» 1929-1941 годов и «малый террор» 2001-2013 годов, но были и «Оттепель» 1956-го и «Перестройка» 1989-го. Так что я не стал бы спешить с прогнозами.  

Когда пазл почти сложился, выяснилось, что несколько центральных фрагментов оказались нестандартными, и что без обрезания с помощью ножниц его в принципе невозможно сложить. Это я, если что, об оценке «мирного процесса» с участием России и Украины.   «Экспертное сообщество» сейчас колеблется вместе с генеральной линией переговорного процесса, как пена в проруби. Сейчас в проруби наблюдается отлив энтузиазма: снова пишут, что у Путина-Зеленского (ненужное зачеркнуть) нет намерения прекращать войну, и весь переговорный процесс – спектакль (или по-новому – фейк-ньюз).   На мой взгляд, это неточное описание сложившихся реалий. А на самом деле все стороны хотят мира и только мира, но на своих условиях. Путин хочет мира на условиях сдачи всего Донбасса и признания, как минимум, аннексии Крыма (это то, что на поверхности). Зеленский готов на заморозку конфликта по действующей линии фронта с приданием завоеванным Россией территориям статуса временно оккупированных. В этой асимметрии конечных требований сегодня как раз и наблюдается главный затырк.   С одной стороны, кажется, что никакого прогресса нет, так как позиции выглядят несовместимыми друг с другом. С другой стороны, если посмотреть на ситуацию в ретроспективе, то невозможно не заметить гигантской дистанции, разделяющей сегодняшнюю позицию сторон от той, которую они занимали еще полгода назад.   Полгода назад предметом дискуссии была не переговорная формула, а сама возможность переговоров. Стороны отрицали саму принципиальную возможность разговаривать друг с другом (Зеленский даже закрепил отказ от переговоров с Путиным законодательно). Сейчас Зеленский требует переговоров с Путиным, а Путин, по крайней мере, допускает такую возможность.   Еще год назад обе стороны отрицали саму возможность обсуждения прекращения огня, рассматривая такой вариант в контексте недопустимого предоставления форы другой стороне с целью перегруппировки сил и подготовки нового витка обострения военных действий. Потом поочередно сначала Россия предлагала прекращение огня, а Украина отказывалась, а потом Украина предлагала его же, а Россия отказывалась. Теперь обе стороны, в принципе, готовы обсуждать параметры мира, не выдвигая прекращение огня в качестве предварительного условия. Итог – стороны готовы к переговорам, но не готовы завершить их компромиссом. Есть инструмент (Трамп в кустах), но нет нот, по которым пианист мог бы сыграть на нем что-то иное, кроме блокадной симфонии Шестаковича. Ситуация диалектическая: с одной стороны, к решению уравнения мы не придвинулись ни на шаг, с другой – уравнение предельно упростилось до (Z + P) в Трампе.   Можно ли считать это прогрессом? До некоторой степени да, так как в упрощенном виде уравнение становится более понятным. Намечается и способ его решения – обнуление. То есть оно решится довольно быстро в тот момент, когда спорить будет не о чем: либо Россия потерпит стратегическое поражение на Донбассе, либо Путин не мытьем, так катаньем захватит его оставшуюся часть. Второе выглядит пока более вероятным, но кто ж его знает, Киев тоже за три дня собирались брать.   Самым предсказуемым результатом текущего цикла войны является ее краткосрочное продолжение. Трамп может дать некоторое время сторонам, чтобы они показали, на что способны. При этом надо иметь в виду, что надавить существенным образом на Россию, чтобы получить немедленный или хотя бы быстрый результат он не в состоянии, а на Украину – может. Весь вопрос в том, захочет ли, и насколько вообще ему нужен быстрый результат.

Когда паззл почти сложился, выяснилось что несколько центральных фрагментов оказались нестандартными и что без обрезания с помощью ножниц его в принципе невозможно сложить. Это я, если что, об оценке «мирного процесса» с участием России и Украины.   «Экспертное сообщество» сейчас колеблется вместе с генеральной линией переговорного процесса как пена в проруби. Сейчас в проруби наблюдается отлив энтузиазма: снова пишут, что у Путина-Зеленского (ненужное зачеркнуть) нет  намерения прекращать войну и весь переговорный процесс – спектакль (или по-новому – фейк-ньюз).   На мой взгляд – это неточное описание сложившихся реалий. А самом деле, все стороны хоият мира и только мира, но на своих условиях. Путин хочет мира на услрвиях сдачи всего Донбасса и признания, как минимум, аннексии Крыма (это то, что на поверхности). Зеленский готов на заморозку конфликта по действующей линии фронта с приданием завоеванным Россией территориям статуса временно оккупированных. В этой асимметрии конечных требований сегодня как раз и наблюдается главный затырк.   С одной стороны, кажется, что никакого прогресса нет, так как позиции выглядят несовместимыми друг с другом. С другой стороны, псли посмотреть на ситуацию в ретроспективе, то невозможно не заметить гигантской дистанции, разделяющей сегодняшнюю позицию сторон от той, которую они занимали еще полгода назад.   Полгода назад предметом дискуссии была не переговорная,формула, а сама возможность переговоров. Стороны отрицали саму принципиалтную возможность разговаривать друг с другом (Зеленский даже закрепил отказ от переговоров с Путиным законодательно). Сейчас Зеленский требует переговоров с Путиным, а Путин, по крайней мере, допускает такую возможность.   Еще год назад обе стороны отрицали саму возможность обсуждения прекращения оння, рассматривая такой вариант исключителкаисключительноавление форы другой стрроне с целью перегруппировки сил и подготовки нового витка обострения военных действий. Потом поочередно сначала Россия предлагала прекращение огня, а Украина отказывалась, а потом Украина предлагала его же, а Россия отказывалась. Теперь обе стороны в принципе готовы обаужлать параметры мира, не выдвигая прекращение огня в качестве предварительного условия. Итог – стороны готовы к переговорам, но не готовы завершить их компромиссом. Есть инструмент (Трамп в кустах), но нет нот, по которым пианист мог сыграть на нем что-то иное, кроме блркадной симфонии Шестаковича. Ситуация диалектическая: с одной стороны, к решению уравнения мы не придвинулись ни на шаг, с другой – уравнение предельно упростилось дот(Z + P) в Трампе.   Можно ли считать это прогрессом? До некоторой степени да, так как в упрощенном виде уравнение становится более понятным.  Намечается и способ его решения – обнуление. То есть, оно решится довольно быстро в тот момент, когда спорить будет не о чем: либо Россия по ерпит с ратегическое поражение на Донбассе, либо Путин не мытьем, так катаньем захватит его оставшуюся часть. Второе выглядит пока более вероятным, но кто ж его знает, Киев тоже за три дня,собирались брать.   Самым предсказуемым результатом текущего цикла войны является ее краткосрочное продолжение. Трамп может дать некоторое время сторонам, чтобы они показали на что сспособны. При этом надо иметь в виду, что надавить существенным образом на Россию, чтобы получить немедленный или хотя бы быстрый результат он не в состоянии, а на Украину – может. Весь вопрос в том, захочет ли и насколько вообще ему нужен быстрый результат.