Сергей Минаев

«Ну и чо», раздался хриплый, невероятно знакомый голос. Я жду, что дальше будет твое «за Гонконг, ебана». Но этого не будет больше никогда, мне просто показалось… нет, мне захотелось, чтобы это был твой голос. Я мог бы написать, что слезы мои капают в стакан с виски, но, во - первых, это пошлость ужасная, которую ты ненавидел. А, во- вторых - это вранье. Ведь слезы я вытер еще за квартал до «Зумы», в том переулке, где ты под какую-то цыганщину танцевал, или на пароме, где моя жена нас с тобой фотографировала, или на набережной, где мы ложками жрали Виктория Харбор, или в Сохо, с его тысячей запахов специй, или на пороге Zuma, где ты когда то стоял с вечной своей сигаретой в руке. Неважно где это было - этот город был наш с тобой, полностью, без остатка. Кстати , хочу сказать тебе, Эдик, что в Zuma теперь бармен из Беларуси, Анлрей. Клевый парень он бы тебе понравился. Хотя, на самом деле, хочу я сказать другое: я очень тоскую по тебе, братан. И нет такого алкоголя, которым эту тоску можно залить.